Поломанный Мир 3: Провидение

Альфа отлип от поеденного мутанта на половине тела. Выпрямил спину. Тут же вниз рухнули объедки: руки, туша до живота. Из него вывалились остатки желудочно-кишечного тракта, утопавшие в крови альбиноса. Он пожрал персекутора в два счета, его изначальная жертва даже не успела ухватить секиру.

Скрюченные пальцы бойца только коснулись химеритового древка… Запоздало всё одно. Великан уже подобрался к нему, приподнял колено и опустил тяжелую стопу инквизитору на спину. Раздался хруст – это позвонки бесповоротно треснули, а вместе с ними сложились пополам и ребра. Персекутор не мог кричать – лишь хрипел.

На свою беду он всё еще оставался жив. Гигант уже был сыт. А переломанного бойца он приберег братьям своим меньшим. Ногощупальца вернулись под лопатки.

Верзила разинул нижнюю челюсть и гаркнул несколько раз, подзывая упырей на обед. И те слышали его.

Зараженные скоро будут здесь!

Третьего мутанта и след простыл. Он воспользовался суматохой и в спешке убрался подобру-поздорову. Рвал когти так торопливо, что даже не заметил, как обронил свой химерит. Цвайхандер остался у ног альфы. За ним альбинос точно бы не вернулся: жизнь своя дороже в разы.

Боец потерял из вида сестру Кайю. Просто бежал, хватаясь за поврежденное бедро, куда глаза глядят. Он слышал повсюду крики людей герцога. Упыри наводнили улицы деревушки, устраивая знатное пиршество. Всё время брёл супротив чужих воплей, старался добраться до коновязи, где их ждали лошади.

Фатальная ошибка.

Его поймали на одном из поворотов. Нечто крупное, размером с медведя, навалилось сверху, валя с ног. Проморгавшись, мутант увидел перед собой альфу. Тот раскрыл пасть, собираясь пожрать и его. Ужасающий вопль оказался краток на запев. Громила мигом расправился с ним.

Кьяра Малатеста была совсем недалеко. Сестра Энрико слышала все от и до, но не видела. Её вообще мало заботила чужая судьба. Она давно плюнула на лошадей, понимая, что облако ещё долго будет висеть над Стией. Непростительно долго. Проще всего отыскать тихий уголок и телепортироваться к месту привязки в Вальперге.

Жестокая ирония. Это было уже не в первый раз у последних капитанов “Медузы”.

Глава 6

Птичка в клетке болталась за спиной, изредка кряхтя. Впрочем, её бездарные поползновения не сильно отвлекали сестру Кьяру от бегства.

Для бездарного капитана отловленная упырица служила не более чем предлогом вернуться назад в Вальпергу без особых вопросов. А дальше – как пойдет.

Все внимание своё Малатеста сконцентрировала на дороге. На поиске укромного уголка, где она смогла бы наколдовать без лишнего шума портал в твердыню Барбинов. Как показала ситуация, не так-то это и просто. Упыри, казалось, были повсюду, куда ни плюнь. Даром что не показывались особо. Она их всего-навсего слышала. Так близко и так далеко.

То же самое – молодчики Его Высочества. Гвардейцы со стражниками разбегались в разные стороны, ясно понимая: удрать на конях им не светит. По-видимому, ими-то людоеды и интересовались в первую очередь. Клинки Вальперги им казались легчайшей добычей. Надо брать, пока тепленькие.

“Лучше они, чем я”, – считала Кьяра, еще никогда прежде не походившая на среднего человека столь сильно. Даже на собственных братьев-мутантов плюнула: пожрали их и пожрали, надо озаботиться тем, чтоб самой не стать кормом для альфы.

Её беспокоила судьба столь немногих: себя любимой и брата-недотёпы. Хотя Энрико навряд ли обрадовался бы, узнав истинное видение сестрички сути вещей. А может, Верховный Инквизитор и вовсе бы отрёкся от кровинушки. Ничего он за своей священной войной против Киафов и еретиков не видит.

Несмотря на все понесенные потери, Кьяра неустанно рвалась вперед. Её было не просто убить. Гули даже не успевали толком заявить о себе – тут же отлетали, отведав химерита, зачарованного на порчу.

Магия работала на зараженных превосходно, ведь эспадон за время бездействия сосредоточил в себе эфира в избытке. Энергия чуть ли не капала с дола в безжалостном стремлении вырваться наружу. Капитан Малатеста лишь направляла оружие, изголодавшееся по плоти её врагов.

Один удар – вполне достаточно, чтобы запустить необратимый процесс разложения. Лишившись конечности, схлопотав колотую рану, гули верещали надрывно. Сыпались в переулках прямо под ноги альбиноски, проносившейся мимо неудержимым вихрем. Впредь их собственные тела им не принадлежали.

Плоть закипала, разжижаясь и растекаясь вонючим студнем по брусчатке наряду с пораженными внутренностями. Следом крошились кости – и даже черный нектар! Дух гуля сам по себе тлел, оборачиваясь миазматическими клубами пара. Людоеды становились дурным удобрением для стийской земли, отравляя её бесповоротно. Там, куда ступала нога упыря, плоды добра уже не взойдут…

Кровь, оставшаяся на эспадоне, бурлила и испарялась, поддерживая абсолютную чистоту химеритового клинка. Этот образец был продуман от начала и до конца – и так являл собой совершенство, дарованное гением зачарования.