Поломничество Ланселота

    В эту ночь Ланселот с Тридцатьпятиком увидели еще живых распятых на фонарных крестах. Один из них заметил их внизу и со стоном просил дать ему напиться. Они при всем желании не могли бы этого сделать, хотя у них еще оставалось немного сока и вина - распятые были подвешены слишком    высоко, гораздо выше, чем мог бы дотянуться человек нормального роста, что уж говорить о сидячем инвалиде и мальчике... Они постарались пройти эту часть дороги поскорее, вот и все.

    Под утро на дорогу вышли клоны и служители со свежими номерами газетки "БЕГИ" и пакетами, в которых лежал убогий дневной паек паломников. Разбудили Жерара. Воду из пайков потратили на умыванье: намочили ими платки и старательно ими обтерлись, стараясь смыть высохший едкий пот. Потом они заставили себя съесть жесткие безвкусные лепешки, запивая их дешевым энергеном, хотя в сетке у Ланселота лежали банки с остатками вина и мясного фарша.

    - Оставим настоящую еду на потом: вдруг наши девочки про нас забудут, - сказал Ланселот.

    - Не забудут! - со смехом сказал Жерар, первым принявшийся за свежий номер "Бегунка". - Вы только послушайте, какое интервью дала наша Ванда! Вопрос: "О чем вы думали в первые минуты, когда почувствовали себя здоровой?". Ответ: "Я думала о катафалке". Вопрос: "Почему такие мрачные мысли в такой радостный для вас момент?". Ответ: "Я думала о катафалке именно потому, что я избежала неминуемой смерти". 668

    - Аи да Ванда - сообразила, как передать нам привет! - улыбнулся Ланселот. - Я думаю, она сегодня появится вместе с Ингой.

    Он не ошибся. Когда на балконах появились первые зрители, паломники услышали: -Ланселот! Тридцатьпятик! Жерар!

    У ограды пустого еще балкона стояла Инга, а рядом с нею - похорошевшая и за одну ночь пополневшая Ванда. Не видя на дороге никого из служителей и понадеявшись, что никто за ними не подглядывает с верхних ярусов, Тридцатьпятик и Жерар подвели коляску к самому балкону.

    - Доброе утро! Ух, как же вы похорошели, девчонки! - восхищенно сказал Жерар, глядя на них снизу.

    - Не трать время на комплименты, дружок! - весело крикнула в ответ Ванда и бросила ему прямо в руки небольшой узелок. Инга тем временем перебросила Ланселоту одну за другой шесть банок.

    - Идите вперед, ребята. Вы знаете, что вы оторвались от других на целый ярус?

    - Здорово! - обрадовался Тридцатьпятик. - А вы на меня поставили?

    - Конечно! Мы оставили только сотню планет, чтобы протянуть до конца гонок, а все остальное поставили на всех. Если до своего финиша доберется первым только один из вас, все равно мы все станем богатыми людьми.

    - Мы все трое должны выиграть, - сказал Тридцатьпятик. Погляди на фонари, Ванда. Ты проспала почти всю дорогу и не знаешь, что ждет сошедших с дистанции.

    - В первую очередь нужно здоровье, а не деньги, - поддержал его Жерар. - Я хочу иметь две здоровые руки хотя бы для того, чтобы обнять вас как следует, девчонки!

    - Уж кто-кто, а мы-то с Вандой больше всех желаем вам исцеления, ведь мы уже знаем, какое это счастье! Идите, ребята, идите! - заторопила их Инга. - Кто-нибудь сейчас придет на балкон и увидит вас. Тут пусто только потому, что все остальные паломники находятся ниже ярусом. Завтра утром мы сразу поднимемся выше и будем искать вас уже не на один, а на два яруса впереди других.

    - Вы так верите в нас? - улыбнулся Ланселот.

    - Мы, конечно, в вас верим, - сказала Ванда, - но мы также знаем, что ярусы после пятидесятого становятся все меньше, а дорога - круче. А еще мы верим в хлеб: в пакете вы найдете три куска настоящего пшеничного хлеба. Отправляйтесь, милые! До завтра! - До завтра!

    Девушки передали им не только хлеб, вино, мясные консервы, сок и мазь для рук:

    в пакете оказался еще один пакет с тремя небольшими мокрыми полотенцами, пропитанными какой-то освежающей жидкостью и тремя комплектами белья из натуральной ткани. Там же лежала пара больших рукавиц из овчины мехом внутрь для Ланселота.

    - Где и когда они успели их достать? -удивлялся Ланселот, примеряя рукавицы.

    - Спроси лучше, как им удалось все это протащить мимо охранников? - сказал Жерар.

    - Может, они прятали все это на себе, а в один пакет сложили уже на балконе? - предположил Тридцатьпятик.

    С каким же наслаждением они надели свежее белье! Снятые пропотевшие тряпки они бросили прямо на краю дороги, а потом, пройдя вперед, подальше от кучки вонючих лохмотьев, они принялись завтракать. На этот раз им передали три банки какого-то белого мяса, застывшего в желе из крепкого бульона.

    - Давайте съедим сразу каждый по банке! - предложил Тридцатьпятик, глотая слюни, когда Жерар вскрыл первую банку.

    - Нельзя, малыш. Ты когда в последний раз ел настоящее мясо? - Вчера. - А до этого?

    - Ты думаешь, меня понос прохватит с непривычки, так?

    - Вот именно. Съедим одну банку сейчас, вторую днем, а третью вечером, вот это будет правильно. Да ты не вздыхай, не вздыхай, друг мой Тридцатьпятик! Это тебе сейчас кажется, что ты можешь съесть двести граммов мяса за один присест, а на самом деле человеку это не дано от природы.