Поломничество Ланселота

    - Тут у нас есть один человек, получивший исцеление, но понявший, от кого он его получил. Он пришел к нам и покаялся. Так вот он до сих пор здоров, а с момента его исцеления Антихристом прошло уже больше года. Правда, он один такой, остальные пришли к нам уже после того, как вновь утратили здоровье. А вы верите в Иисуса Христа?

    - Я что-то такое помню с детства, - сказала Ванда. - Но очень смутно. Кто-то был у нас в семье верующий, кажется, моя бабушка. Но я была маленькая, когда она умерла.

    - А она не крестила тебя тайком от родителей? -Нет.

    - Ох, уж эти современные бабушки! - вздохнула игуменья. - И осталось их мало, и никуда они не годятся. Ну вот что, сегодня вы уже не успеете поговорить с нашим духовником отцом Алексеем, а завтра приходите ровно в полдень: я ему вас представлю, и вы уже с ним вместе решите, как вам быть. Простившись с игуменьей, девушки захотели посмотреть, как устроилась в обители Дженни. Она смутилась, но все-таки повела показывать свою келью. Это оказался низенький дом, поделенный на пять комнатушек, каждая с узкой дверью и крохотным окном. В келейке Дженни они увидели четыре койки, занятые больными женщинами, посередине - стол, заставленный посудой и лекарствами, а под столом - свернутый матрац.

    - А где же ты спишь, Дженни? - спросила Ванда.

    - На полу, на матраце. Да не беспокойтесь, мне там удобно. Ночью приходится часто вставать к моим больным, а с полу вставать легче. И воздух внизу чище и прохладнее, мы спим с открытой дверью.

    Все четверо ее соседок с постелей не вставали, и ей приходилось за ними ухаживать по ночам, когда монахини отдыхали.

    - Ты сегодня же переедешь к нам! - решительно объявила Ванда.

    - А что сказал мой Ланселот? - хитро улыбаясь, спросила Дженни.

    - Он велел тебе ждать его в Гефсимании, но он не знал, в каких условиях ты здесь находишься!

    - Милые мои, да вы скоро сами начнете бегать сюда каждую свободную минуту, вы еще не знаете, что такое благодать! - А ты расскажи!

    - Это не объяснишь. Это надо прожить и прочувствовать.

    Словом, переезжать к Ванде с Ингой она категорически отказалась, но зато сами они обещали завтра снова приехать на остров Елеон.

ГЛАВА 17

    Накануне встречи девушек с Дженни Тридцатьпятик без всяких помех спокойно прошел желтый финиш. Его встретили, поздравили и повели на белый балкон к Мессии на исцеление.

    На другое утро в "Бегунке" они прочли, что финиш взял паломник, пожелавший остаться неизвестным.

    - Странно, - сказал Жерар. - Он так и не назвал свое настоящее имя.

    - Не назвал, значит, ему так надо было. Вот скоро ты встретишься с ним, тогда и спросишь, почему он так поступил.

    Тридцатьпятик на гонках в этот день не появился.

    Инга и Ванда пришли довольно рано и принесли радостное известие Ланселоту: Дженни нашлась!

    - Где она? - крикнул им Ланселот.

    - Там, где вы провели первую ночь в Иерусалиме!

    - Скажите ей, чтобы она там и оставалась. Я ее найду после гонок. И скажите, что я люблю ее.

    Слышавшие весь этот разговор зрители на балконе весело и глумливо заржали.

    Жерар и Ланселот заметили, что обеих девушек окружают какие-то странные парни в одинаковых серых костюмах. Сначала они было встревожились, но потом сообразили, что это и есть их личная охрана, о которой говорила Ванда.

    - Как ты думаешь, эти самые охранники не заложат наших девушек? - спросил Жерар.

    - Определенно нет. Они за плату на все готовы, и на предательство, и на верность.

    - Надеюсь, на верность, а то пришлось бы отказаться от хлеба, мяса и вина. На паломнической диете мы с тобой не далеко бы ушли.

    - Ты думаешь, мы поступаем не совсем честно по отношению к другим паломникам?

    - Совсем ты, Ланселот, сбрендил! А когда их болельщики кидают в нас гигиенические пакеты с дерьмом и банки с песком, норовя попасть в голову - это что, честно? И потом, кто мешает им объединить усилия? В каждом номере "Бегунка" пишут о том, что "Веселый катафалк", в котором калеки помогают друг другу, опережает всех паломников на несколько ярусов, но ни разу не писали, что кто-то последовал нашему примеру. И паломникам, и зрителям наши действия не нравятся не только потому, что мы берем финиш за финишем. Тут главное в другом. - В чем же?

    - А в том, что мы нарушаем главный принцип существования планетян - каждый за себя против всех. "Бегунок" всегда пишет о нас с иронией и предрекает, что вот-вот наше "противоестественное содружество", как они это называют, развалится. А служители? Ты же видишь, как они смотрят на нас. Я думаю, почти все на этой Башне, и служители, и зрители, с нетерпением ждут, чтобы наше предприятие лопнуло.

    - Не дождутся, - сказал Ланселот, но ошибся: кое-что все-таки лопнуло.