Полоса препятствий

Оставалось узнать, где он работает, фокус оказался простой, но в исполнении не быстрый. Когда я с ним жил, он уходил в половине девятого и возвращался в начале седьмого, значит, до работы ему добираться от десяти до тридцати минут, если он не любитель опаздывать каждый день. Это, считай, пол-Москвы по линиям метро, и вся её центральная часть, если наземным путём. Ну что ж, придётся его выслеживать. В первый же день увидел, как он зашёл в метро, через неделю я минут десять расслабленно курил недалеко от входа, дождался его и прилип до «Шаболовской», где он вышел. Машины, значит, у него нет. На следующий день подождал его у выхода, благо он там один, и начал наземное отслеживание. Прошагал за ним метров двести по улице Шухова и чуть не столкнулся нос к носу с родным папаней, который с растерянным видом стоял на тротуаре и, видимо, пытался определить, где здесь находится дом, в котором живёт его непутёвое чадо. Чадо ускользнуло во двор, отдышалось и высунуло нос на улицу. Папаня по-прежнему стоял на месте и вращал башней во все стороны, но тут им заинтересовался проезжавший мимо наряд милиции, потому что видно же, что сиделец, и после непродолжительного махания руками родителя усадили в машину.

Потом ещё два раза я висел у своего бывшего на хвосте с интервалом в три дня. В прошлый раз, когда я его отслеживал от плешки до квартиры, у меня на это ушёл только один вечер, но теперь я уже осознавал риск и не хотел примелькаться. Зато совершенно точно узнал, где он работает, потому что на входе была только одна вывеска, и я заметил его внутри здания через окно. Разумеется, никакой связи ни с военным миром, ни с полярным, ни с гастрономическим. «В отдел кадров. Настоящим сообщаю, что такой-то такой-то является открытым гомосексуалистом, а значит, может убить человека», и снизу приписка: «Ой, не туда отправил». Жаль, не видел выражения его лица, когда он это доставал из своего почтового ящика и читал.

И всё же, как взять деньги? Сталкиваться с ним лицом к лицу опасно, прибьёт, а если он обратится в милицию, то я загремлю за вымогательство, плюс гомосексуализм, плюс проституция, плюс валютные операции, плюс подделка документов, плюс нарушение паспортного режима, плюс гора административных нарушений, и хорошей характеристики с места работы не будет. И плюс ещё нетрудовые доходы и контакты с иностранцами. А в ответ я могу его самого сдать, только денег от этого не прибавится.

Выпросил у капитана недельный отпуск и залез в гараж.

Октябрь 1983

К концу третьего дня обыск гаража был ещё далёк от завершения. Я успел обшарить только половину ящиков с одной стороны, оставалась ещё половина на этой и все на другой. Раньше я никогда не переезжал и потому не знал, сколько вещей может храниться в квартире, но и представить себе не мог, чтобы они занимали столько места. Ничего существенного обыск мне не принёс, я только нашёл немецкий сервиз тонкого фарфора на двенадцать персон и, поскольку он был белым, частично взял его себе.

На четвёртый день я обратил свое внимание на технику. Попытался накачать колесо на ЗиМе, но не получилось. На «газике» накачалось до середины, а потом насос перестал качать, и колесо через полчаса сдулось. Аккумуляторы, естественно, были мёртвыми, провернуть вручную двигатели в старой смазке я не осилил бы, и потому оставил всякую надежду оживить машины. Тем более, Валера рассказывал, что после нескольких лет резиновые детали рассыпаются в труху, а заменить их может только рукастый мужик.

Сел на водительское место в ЗиМе. Как раз на мой рост: передний диван закреплён намертво, но мне удобно. Педаль сцепления выжать не смог, а тормоз провалился под ногой: тормозная жидкость давно ушла через гнилую резину. Завёл часы, они затикали. Потыкал разные кнопки, подивился количеству всяких рычагов под рулём. Нашёл среди них очень удобно закреплённую кобуру для пистолета, если б он в ней был, можно было бы достать левой рукой и пальнуть в окно. Пистолет, скорее всего, достался бандитам, когда они напали на отца, потому что в квартире своего бывшего я его не видел.

В «газике» за лобовым стеклом нашлась истлевшая квитанция неясного содержания, в которой можно было прочитать только дату, май пятьдесят пятого, а в бардачке лежала банка летней оружейной смазки аж довоенного производства, значит, его угнали летом, примерно в месяц смерти отца. Или не значит? Нет, не обязательно. Но его использовали в мае для чего-то, что было связано с оружием, это точно. Однозначно, папаня и сынуля не такими уж хорошими парнями оказались, может, и не зря их прикончили.