Полосатый катафалк (Сборник)

— Да. Он подцепил ее в Торонто, и она от него забеременела. Она требовала с него деньги, естественно. Деньги его не волновали, но он опасался, что она потребует чего-то более страшного. Женитьбы, возможно, или подаст в суд. И он погибнет в глазах общества. То, что о нем думают люди, крайне важно для него. Полагаю, он считал, что женитьба на мне защитит его и заставит ее замолчать.

Она упорно не называла ее имени.

— Неужели все это он выложил вам?

— Не совсем. Его намерения обычно совершенно ясны. Он выдает себя с головой, в особенности, когда боится. А он был безумно напуган, когда приехал ко мне в Санта Барбару. Девушка или кто-то из ее друзей пригрозили подать в суд. Очевидно, Марк переправил девицу через границу.

— Вы знали, что это была Долли Стоун?

— Нет! Я бы ни за что не вышла замуж за Марка…

— Почему же вы вышли за него?

— Я хотела почувствовать себя кому-то нужной, как уже объяснила. А он определенно нуждался во мне. И Харриет. Марк боялся, что сойдет с ума, начнет набрасываться на грудных младенцев на улице. Он уверял, что я одна способна его спасти, и я поверила ему.

— Вы не спасли его от убийства Долли. Думаю, теперь вы уже это знаете.

— Я этого боялась.

— Вы давно его подозреваете?

— Я все поняла только сегодня, когда вы заговорили о куртке. Меня сразу замутило. Я до сих пор чувствую себя отвратительно.

Лицо у нее действительно казалось зеленым. Совершенно машинально я прикоснулся ладонью к ее мокрым волосам на виске. Она склонила голову мне на руку.

— Я крайне сожалею, что причиняю вам боль, но вы, наверное, и сами понимаете, что мы должны добраться до конца.

— Очевидно. Я солгала вам по поводу куртки, конечно. Он купил ее, когда мы совершали свадебное путешествие. В Торонто неожиданно стало очень холодно. К тому же он решил, что такая куртка ему пригодится, когда мы приедем весной в Тахое. По-видимому, Ральф Симпсон нашел ее там и принес Марку, потребовав объяснений… А Марк схватил этот серебряный ледоруб, который подарили нам Стоуны… Все перемешалось после нашей свадьбы.

Она уткнулась мне в грудь и расплакалась. Я осторожно обнял ее и принялся гладить по голове. Как только она справилась с собой, она отодвинулась от меня.

— Я очень сожалею. Я не думала, что не смогу совладать со своими нервами.

Я осторожно стер слезы с ее щеки, но она отвернулась от меня.

— Извините. Большое спасибо, но, прошу вас, не надо меня жалеть. Сейчас я думаю только о моем долге перед Марком. Это моя прямая обязанность, независимо от того, что он сделал…

После некоторого колебания Изобел спросила:

— Надеюсь, меня не заставят свидетельствовать в суде о таких вещах, как ледоруб, куртка и Долли?

— Жену никто не может заставить свидетельствовать против мужа.

— Верно, это же все знают. Я все еще в шоковом состоянии. Я чувствую себя так, словно меня раздели донага, а теперь должны провести по улицам.

— Огласка будет широкая. Именно по этой причине я хотел узнать все факты от вас сегодня. Я попытался уберечь вас от неприятностей, насколько возможно.

— Вы очень внимательны, но что вы можете сделать?

— В известной степени могу говорить за вас в полиции.

Она нахмурилась.

— Правильно ли я поняла из вашего разговора по телефону, что вы просили полицию в Тахое арестовать Марка?

— Я поручил своему приятелю-детективу, услугами которого я пользовался, выяснить, находится ли ваш муж там. Детектив должен позвонить мне.

— Что будет потом?

— Вашего мужа арестуют, если он в Тахое. Но он может находиться сейчас где угодно.

— Уверена, что он там. Он так волновался за Харриет.

— Или за самого себя.

Изобел в негодовании посмотрела на меня.

— Нужно смотреть правде в глаза, — объяснил я. — Весьма возможно, что ваш муж ушел отсюда с намерением никогда больше не возвращаться. Когда это произошло, кстати?

— Очень рано. Я еще не вставала… Он оставил мне записку.

— Она у вас?

Она открыла верхний ящик своего письменного стола и достала оттуда листок бумаги, сложенный пополам. Почерк был удивительно неразборчивым:

«Изобел!

Я уезжаю в Тахое. Слишком тяжело сидеть и ждать новостей от Харриет. Я должен что-то делать. Тебе лучше оставаться дома. Увидимся, когда все закончится. Пожалуйста, думай обо мне с любовью, как я о тебе.

Марк».

— Это может быть прощальной запиской, — заметил я.

— Нет, я уверена, что он поехал в Тахое. Вот увидите.

Я не стал настаивать, дожидаясь звонка Арни. Время шло медленно. Я сидел возле французского окна. Темное небо постепенно бледнело.

Изобел сидела, опустив голову на руки. Можно было подумать, что она уснула, но по ее дыханию было ясно, что она не спит.

— Мне бы хотелось внести ясность в один вопрос, — заговорил я. — Возможно ли, что Марк убил Рональда Джеймета?