Полотно Судьбы

— Мерлин всемогущий! — ахнул Блэйз, не обращая внимания на злобный прищур Дафны, направленный на Арчера. — Томас Великий назвал кого-то кроме себя красивым? Небо рухнет на землю!

— Я эгоцентрик, а не нарцисс, Забини, — насмешливо бросил Арчер. — Не путай определения.

— И все же ты признаешь, что она привлекательная? — лукаво уточнил Блэйз.

— Зачем отрицать очевидное? — Том скользнул безразличным взглядом по светловолосой девушке из Шармбатона и отвернулся. — Не правда ли, Гарри?

Поттер, ковыряясь вилкой в странном французском блюде, названия которого ни запомнить, ни произнести не мог, с интересом глянул на объект обсуждений своих сокурсников. Все-таки Том и правда редко так лестно о ком-то отзывался. Девушка и впрямь оказалась красивой. Миниатюрная и изящная как фарфоровая кукла. С большими небесно-голубыми глазами и шелковистыми светлыми волосами, волной спадающими почти до самого пояса. Несколько мгновений юноша не мог оторвать от нее пристального взгляда и, наконец, кивнул, оборачиваясь к сокурсникам:

— И правда редкость, — признал он.

Арчер самодовольно взглянул на Дафну.

— Я же говорил, — пропел он.

Слизеринка в ответ только холодно на него посмотрела и отвернулась к Панси, как будто потеряв интерес к разговору.

— Редкость — в смысле не часто встретишь таких полукровок, — чуть помедлив, добавил Гарри, возвращаясь к изучению французского блюда в своей тарелке.

— Это ты о чем? — Блэйз недоуменно покосился на блондинку за гриффиндорским столом. — Думаешь, кто-то из её родителей маггл?

— Нет, — Поттер все-таки решился попробовать непонятное кушанье и ненадолго замолчал, пытаясь понять, нравится оно ему или нет. — Она же наполовину вейла, — наконец буднично пояснил он, отодвигая тарелку с иностранным деликатесом в сторону.

— Откуда такая уверенность? — поразился Забини.

— Две причины, — отрезая себе тыквенный пирог, сказал юноша. — Во-первых, Том признал её красивой, что сразу настораживает, — он обменялся с лучшим другом язвительными взглядами. — А во-вторых, достаточно только внимательней приглядеться, как станет видно, что вся её красота немного неестественна. Будто смотришь на картину, с которой убрали все изъяны.

Блэйз с преувеличенным интересом уставился на девушку.

— Что-то не вижу я в ней ничего неестественного, — пробормотал он. — Как ты вообще умудрился что-то подобное разглядеть?

— У меня хорошее зрение, — весело отозвался Поттер.

— Сказал бывший очкарик, — напомнил Забини.

— И «бывший» здесь ключевое слово, — парировал Гарри. — Ну, правда, Блэйз, — он улыбнулся, — взгляни на других девушек. Достаточно поставить их рядом с этой француженкой, и сразу становится видно, где красота это проявление крови волшебного существа, а где она, — взгляд Поттера на миг остановился на Дафне, — настоящая…

— Да ты романтик, — хохотнул Забини, хлопнув зеленоглазого сокурсника по плечу.

— О, да заткнись ты, Блэйз, — тот невольно покраснел и торопливо опустил взгляд в свою тарелку.

Арчер снова взглянул на предполагаемую полукровку-вейлу, потом на своего внезапно смутившегося друга, а после на Гринграсс, которая все это время делала вид, что не слушает их разговор, а сама то и дело бросала мимолетные взгляды на Мальчика-Который-Выжил. Вывод напрашивался сам собой. Интересно, догадывается ли сам Гарри? И если догадывается, то о чем, к дьяволу, он думает?

*

Когда золотые тарелки опустели и праздничный ужин начал плавно подходить к концу, со своего места поднялся Дамблдор. Голоса в зале стихли, и взгляды всех присутствующих обратились к директору Хогвартса.

— Торжественный миг приблизился! — седовласый маг оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить вам наших почетных гостей.

Дамблдор чуть повел рукой в сторону двух волшебников, сидящих с краю преподавательского стола. Поттер удивленно моргнул и, склонившись к самому уху Тома, прошептал:

— Они тут с самого начала сидят?

— Ага.

— А я только сейчас их заметил.

Арчер весело фыркнул.

— Я и не удивлен. Ты ведь такой внимательный, Гарри.

— Заткнись, Том.

— Ты сам спросил.

Еле слышные переругивания друзей полностью заглушала громкая речь Дамблдора:

— Позвольте представить вам мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты. Наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен ответил на аплодисменты, широкой улыбкой и помахал залу рукой. А вот хмурый Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. Поттеру невольно вспомнились события на чемпионате мира по квиддичу. С тех пор глава Департамента международного магического сотрудничества особой симпатии у него не вызывал.

«И что он тут забыл?» — мрачно подумал подросток.

Ответом на молчаливый вопрос стали следующие слова директора: