Половецкая степь

Однако, несмотря на феодальный распад Киевского государства, мысль о единстве Руси никогда не угасала в сознании народа. При всей многоплеменности восточных славян населенная ими территория изображается нашим древним летописцем как единая «Русская земля». Тот же смысл вкладывает в эти слова и Святослав Киевский, обращаясь к своей дружине с воодушевляющим призывом: «Да не посрамим земли Руские!» Когда (в начале XII в.) игумен Даниил во время своего путешествия на Восток оказался в Палестине, он и там, едали от своей родины, не забывает поставить в Иерусалиме лампаду «от всея Русьскыя земля». И сами русские князья при всех своих феодальных раздорах все же признавали, что они «одного деда внуки». Та же мысль о единстве Русской земли звучит и в «Слове».

Появление «Слова о полку Игореве» было подготовлено общим ходом общественно-политической и культурной жизни Руси.

В течение X–XII вв. древнерусская культура в своем непрерывном развитии достигла высокого уровня. Украшением русской архитектуры были возведенные из камня Десятинная церковь и Софийский собор в Киеве с их оригинальным многокупольным перекрытием (дотоле неизвестным ни Византии, ни Западу), а также замечательные образцы новгородского и Владимиро-Суздальского зодчества XII в., как, например, Георгиевская церковь в Юрьевом монастыре (Новгород) или Успенский собор во Владимире, княжеский замок в Боголюбове и др. Новгородские фрески свидетельствовали о высоких достижениях в искусстве живописи. Что касается древнерусской литературы, то ее величественным созданием явилось летописание, поражающее широтой замысла, богатством фактов, проникнутое идеей глубокого чувства любви к родине. В 70–80-х годах XII в. (ко времени создания «Слова») в летописи настойчиво звучит призыв к объединению народных сил перед грозной половецкой опасностью, заметно оживляется идея единства Русской земли, и рядом с практикой местного летописания и на севере — во Владимире, и на юге — в Чернигове делаются даже попытки создания общерусского летописания. Киевская Русь и помимо летописцев имела талантливых, просвещенных писателей, своих поборников просвещения и ценителей книги[242]. Только в культурной среде, конечно, могло сложиться суждение древнерусского человека о том, что «книги — это источник мудрости, реки, напояющие вселенную; ими мудрость обретаем и в печали утешаемся».

Расцвет киевской культуры отражал политическое могущество древнерусского государства. Оживленные торговые сношения связывали Киев почти со всеми странами Южной и Западной Европы и делали его центром посредничества между восточными и западными рынками. Киевские князья вступали в родственные связи со многими иностранными дворами. Так, Владимир Святославич был женат на византийской царевне, Ярослав — на шведской королевне, дочери его вышли замуж за королей французского, венгерского и норвежского, три его сына женились на дочерях западноевропейских государей, а четвертый сын Всеволод имел женой родственницу византийского императора Константина Мономаха. По своему международному значению Киевское государство могло соперничать с Византийской империей, которая не раз испытала на себе силу политического могущества Руси.

В свете политической обстановки того времени и общего подъема русской культуры становится совершенно понятным появление такого высокохудожественного создания древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве». Оно возникло не случайно, а в результате определенного периода культурного развития, как выразитель творческого гения русского народа.

«Слово о полку Игореве» — героическая песнь о мужественной борьбе русских с половцами. Эта несравненная жемчужина древнерусской поэзии родилась в сердце какого-то великого народного поэта, взволнованного бедствиями своей родины и проникнутого глубокой к ней любовью. Он осуждает княжеские усобицы, ослаблявшие государство, истощавшие народные силы. Скорбя о неудаче Игоря и стараясь пробудить симпатии к печальной участи северских князей, неведомый певец «Слова» обращается с пламенным призывом сплотить все русские силы ради общенародных интересов защиты родины и зовет отплатить половцам «за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы».

В этом призыве к защите родины и в горячей любви к земле Русской, выраженных с гениальным художественным мастерством, скрыта тайна того неотразимого обаяния, которым доныне пленяет нас этот памятник древнерусского творчества.

Глава третья Половецкая Сутень