Половина души. Смерть с ароматом жасмина (СИ)

Хватаясь за ноги когтистыми руками, раздирая ткань джинсов, гуль приподнялся и уткнулся окровавленной мордой в мягкую плоть моего живота. Сердце заколотилось пойманной бабочкой, и я проглотила его. Если не подпущу тварь к смертельным зонам, то ничего страшного не произойдет. Но он уже тыкался клыками мне в живот, пытаясь зарыться в кожу, а я не могла ему помешать. Лишь сосредоточенно следила за движениями лап. Гули любят мягкое сочное мясо, внутренности — то, что не нужно грызть. Кости Элизабет пришлись им по вкусу, но что не сожрешь с голодухи? Гуль втянул мой запах — жадно, смакуя, с наслаждением. Я ощутила его глубокий прерывистый вдох и тяжело сглотнула. Помогая себе когтями, он задрал майку у меня на талии, ртом прижался к пупку, мурлыча почти как кот, и потерся, измазав ткань кровью. Я крепче цеплялась за цепи, но влажные ладони соскальзывали. Гуль почуял мое напряжение и поднял голову, провел когтями по линии пояса джинсов и вспорол кожу. Боль была резкая и обжигающая, я вздрогнула всем телом, и самообладание разлетелось к чертям. Гуль нетерпеливо уткнулся в рану мордой, я почувствовала его клыки и влажный язык. Меня окатило диким ужасом, паника забилась в груди, но я боялась пошевелиться, боялась глубоко дышать. Гуль отодвинулся, разинув пасть, обнажая острые клыки, и крепче вцепился в меня, готовясь к удару. Ахнув, я против воли стала извиваться и пытаться его скинуть. Но ничего не вышло. Похоже, настал тот момент, когда можно вопить во всю глотку и звать на помощь.

Мир замедлился. Я видела движение гуля, приближения его тела. И отвернула голову, ожидая вспышки боли. Стюарт бросился ко мне, грубо оттолкнув Алекса плечом. Схватил гуля за шею и рывком вздернул на ноги, заставив отпустить меня. Тварь завизжала, полосуя когтями воздух в опасной близости с моим лицом. Стюарт свернул ему шею, и визг прекратился. Бросил обмякшее тело на пол под довольный, почти счастливый смех Мари-Бэлль. Я поперхнулась адреналином, голова кружилась так, что перед глазами плыло.

-Хочешь сказать, что ты не имеешь отношения к слежке? — Алекс шагнул к Стюарту, не обращая внимания на скрюченное тело гуля на полу. Его не тронуло то, что произошло миг назад.

Вампир поглядел на него через плечо, вытирая ладони об джинсы.

-Я понятия, мать твою, не имею, о чем ты говоришь, — в ровном голосе Стюарта прозвучала такая ярость, что от нее плавился воздух. Развернувшись лицом к Алексу и всему залу, он толкнул его, но не руками, а силой. Меня обдало странным ветром, отбрасывая волосы назад. Под потолком завихрились тонкие тени и полетели к нам, стелясь по земле. Но Стюарт шевельнул рукой — запылали свечи, все ярче и ярче, наполняя помещение слепящим светом, который поглотил тени. Алекс охнул и, рыча, мелькнул к Джеймсу — я не видела его движения. Обошел детектива, разглядывая прищуренными глазами.

-Как тебе удалось вычислить Лесли?

-Он сам себе выдал, подбросив улику на стол моей напарнице, — процедил Эдисон, даже не глядя на него.

Алекс отвернулся, потирая задумчиво подбородок.

-Я точно знаю, что кто-то из вас за мной ходил по пятам. Признавайтесь, пока я не вышел из себя!

Он прошел мимо Адама, хмыкнул и скользнул к Тайлеру. И качнул головой, хрипло смеясь.

-Нет, ты бы так не поступил со мной, верно же? — и небрежно похлопал его ладонью по щеке.

Тайлер дернулся, с заметным усилием сглотнув. Алекс усмехнулся, плавно обходя его вокруг, и смотрел при этом на меня поверх плеча парня. Вид у него был крайне довольный и надменный. Я перестала моргать, глядя на них. К чему Алекс клонил?

Мари-Бэлль захлопала в ладоши и отвлекла меня. Элизабет истекала кровью и больше не кричала. Вдохи и выдохи срывались с ее губ со всхлипами. Платье висело влажными багровыми лохмотьями. На растерзанных руках были видны сухожилия, блестела влажная кость. Она не могла умереть, а кандалы не позволяли залечить раны. Они сдерживали силу, ее черную суть, что заставляла оживать ее с заходом солнце. То, что делало ее вампиром. Хуже пытки не придумаешь.

-Ты усвоила урок? — спросила Мари-Бэлль, подзывая к себе гулей. Они неохотно отпускали растерзанную жертву и, поскуливая, сползались к хозяйке.

Элизабет тряхнула кудряшками, приподнимая обессиленно голову. И кивнула. Ее тело вздрагивало в судорогах, из ран уже почти не сочилась кровь — ее не осталось. Кожа вампирши высохла и истончилась, как старая бумага. Глаза, полные непролитых слез, поблекли и напоминали переполненные стаканы, где только поверхностное натяжение не давало воде пролиться.

-Освободите, — Мари-Бэлль небрежно махнула рукой конвоирам.