Половина Луны (СИ)

— Ты казнил моего Чандрагупту! — взвилась Дурдхара. — Хотя он ничего особенного не сделал! Ну, подумаешь, восстание устроил. И то потому, что ты его отца когда-то убил. У него имелась веская причина, можно было его и простить. Казнить Чанакью, а Чандру с друзьями не трогать. Но нет, ты всех порешил! Великий царь, ага! Уже и не сожалеешь о прошлом, хотя Чандра тебе был дорог. Но нынче ты носишься со своей беременной царицей, будто она хрустальная. Вот и возись, а я хочу быть свободной!

Вырвав повод из рук брата, Дурдхара как ни в чём не бывало заставила коня ехать дальше.

— Дурдхара, вернись! — закричал вслед сестре Дхана Нанд. — Или я очень рассержусь, и мы больше не будем разговаривать!

— Да пожалуйста! — обернувшись, царевна показала ему язык. — Можешь молчать хоть до конца времён! А если поедешь за мной, я нарочно с обрыва прыгну и умру, тебе назло. Так что не смей преследовать меня.

И она, пустив коня в галоп, быстро скрылась за воротами. Дхана Нанд в гневе топнул ногой и сжал кулаки.

— Вот упрямая! — вырвалось у него. — Ведь найдёт себе приключения! Точно найдёт!

«С другой стороны, все в Магадхе знают, что она — моя сестра. Никто не посмеет причинить ей вред, иначе будет иметь дело со мной. Сейчас покатается, остынет и вернётся. Никуда не денется», — успокоив себя таким образом, Дхана Нанд вернулся во дворец.

Ездить по улицам и рынкам, смотреть на торговцев тканями и драгоценностями, фруктами и расписной посудой Дурдхаре быстро наскучило. Кроме того, все пытались её зазвать к себе или каждое мгновение кланялись, выражая почтение. Дурдхаре вовсе не хотелось быть в центре внимания. Она испытывала обиду на брата и предпочитала одиночество. Остаться же одной было возможно лишь за пределами столицы. Туда царевна и отправилась, выехав за городские ворота. Задумавшись, она сама не заметила, как удалилась от города, свернула на узкую извилистую тропу и вскоре, оглядевшись, с ужасом обнаружила, что оказалась в незнакомой части леса.

— Надо выбираться, — прошептала она самой себе под нос, заметив, что оказалась не просто в одиночестве, а в какой-то непролазной глуши.

Голос её сорвался и задрожал от волнения. Дурдхара совершенно не представляла, в какую сторону теперь ехать. Раньше с нею всегда были служанки, Шипра, телохранитель или брат, знающие дорогу и умеющие ориентироваться в любом месте Магадхи. Но из упрямства, ревности и желания позлить брата она уехала одна. Что же делать?

Тропинки множились, разветвляясь на несколько разных направлений. Дурдхара сворачивала наугад в попытке найти ту самую единственную дорогу, ведущую обратно к Паталипутре, пока не вынуждена была честно признаться самой себе, что окончательно заплутала. Девушка затравленно огляделась по сторонам. На небе ярко сияло солнце, однако, судя по расположению светила, время перевалило далеко за полдень. Ещё немного, и начнёт смеркаться, и вот тогда она останется тут наедине с хищниками. Они набросятся и растерзают её, никакой острый кинжал не поможет!

— Брат, — беспомощно позвала Дурдхара, понимая, что надежда услышать голос Дхана Нанда сейчас более чем призрачна. — Брат, помоги!

Никто не ответил. И вот тогда она закрыла лицо руками и расплакалась.

Внезапно из ближайших кустов, напуганная шумом, выпрыгнула лисица. Животное вероятно намеревалось проскочить мимо Дурдхары, но молодой жеребец, испуганный мелькнувшей под его ногами тенью, встал на дыбы, едва не стряхнув со спины всадницу. Дурдхара от неожиданности ткнулась лицом в гриву и, повиснув на холке, неловко вцепилась в поводья. Конь мчался опрометью через лес, не разбирая дороги. Чувствуя, что вот-вот вывалится из седла, Дурдхара пыталась снова нащупать стремена и усесться удобнее, однако именно в этот момент жеребец свернул с тропы и помчался сквозь густые заросли. Царевне пришлось низко пригнуться, чтобы ветви деревьев не повредили ей лицо.

— Помогите!!! — отчаянно закричала Дурдхара. — Кто-нибудь, помогите!!!

Стремена нащупать не удалось, и девушка теперь повисла сбоку, цепляясь обеими руками за шею лошади и упираясь одним коленом в холку. Вторая нога давно болталась в воздухе, задевая проносящиеся мимо ветви кустарников. Дурдхара понимала: ещё немного, и она свалится. И вероятно, переломает кости. Внезапно позади послышался топот ног другой приближающейся лошади.

— Брат!!! — завопила Дурдхара, не имея возможности обернуться, но почему-то свято веря: сейчас рядом с ней не может оказаться никого, кроме Дхана Нанда. — Прости!!! Спаси меня!

Конь метнулся вбок, и Дурдхара ощутила, что падает, но в тот же миг крепкие руки подхватили её и втащили в седло. Бешеная скачка прекратилась. Всё ещё дрожа и всхлипывая, Дурдхара пыталась что-то рассмотреть сквозь пелену слёз, застившую ей глаза. Наконец, изображение стало проясняться, и царевна увидела, что сидит на спине чужой лошади, а загорелые руки, удерживающие её от падения вниз, явно принадлежат не брату, а какой-то женщине.