Половина Луны (СИ)

— Исполнение клятвы имеет смысл всегда, — припечатала Тара. — Ты говорил, что сколько бы лет ни прошло, как бы ужасно я с тобой ни обращалась, ты простишь всё и по-прежнему будешь любить меня. И я поверила. А ты, выходит, лгал?

— В те годы я ничего не знал ни о любви, ни о себе, ни об этом огромном мире. Тара, мне, как и тебе, было всего восемнадцать. Только теперь я понял, что дал клятву, которую невозможно исполнить!

— Значит, вечной любви великого самраджа Дхана Нанда, в которой он мне истово клялся, пришёл конец? — брови Тары сурово сошлись над переносицей.

— А было ли это любовью? — горько рассмеялся Дхана Нанд. — За четырнадцать лет ты ни разу не появилась здесь, не спросила, как я живу. Здоров или, возможно, болен, ранен или умираю? Да и я, потонув в управлении страной, войнах и придворных интригах, вскоре перестал думать о тебе. Гораздо скорее, чем полагал. Мы оба забыли друг друга, поэтому я действительно не понимаю, зачем ты пришла и просишь о том, что не принесёт никакого счастья нам обоим. Наверняка тебе известно от Дурдхары… А если нет, я скажу: я женат на другой, и у махарани Юэ скоро родится первенец. Я обошёл с той, кого действительно люблю, семь кругов вокруг ритуального огня, дал ей семь клятв, назвав своей женой, и я не отступлюсь от неё. Иное было бы адхармой.

— Однако твоей первой женой всё ещё имею право стать я! — воскликнула Тара сквозь слёзы гнева и разочарования, выступившие на глазах. — Не дэви Юэ, а именно мне ты обещал это, и я пришла, чтобы осуществить своё право!

— И я поддерживаю её! — выскочила вперёд Дурдхара, чувствуя, что ещё немного, и хитроумный план по избавлению от ненавистной девчонки из Чжунго разрушится. — Ты обязан исполнить обещанное, брат! Даже если любовь ушла, клятва превыше всего. Я стану свидетелем твоего бесчестия, если ты не исполнишь свой старый обет. Кроме того, Тара может требовать исполнения и второго желания за моё спасение, не забывай.

— И каким будет второе желание благородной спасительницы моей милой Дурдхары? — с усмешкой обратился к Тарини Дхана Нанд.

— Только наш с тобой сын унаследует престол Магадхи, а дети, рождённые от младшей жены, претендовать на трон не смогут. Ни один, сколько бы их ни родилось, — отчеканила Тара, ничуть не смутившись.

— Под младшей женой, полагаю, ты подразумеваешь махарани Юэ, мою нынешнюю супругу? — в голосе Дхана Нанда зазвучала плохо скрываемая ирония.

Тара ничего не ответила, но этого и не требовалось. Достаточно было взглянуть в её лицо, исполненное решимости, чтобы прочесть там очевидный ответ.

— Может, мне следует отправить махарани Юэ в гарем Бхутапалы? Запереть в темницу или превратить в твою служанку? Или в служанку Дурдхары?

— О, так было бы действительно лучше! — обрадовалась Дурдхара, потирая руки в предвкушении и даже не уловив тонкой издёвки, прозвучавшей в интонациях брата. — А ты правда так сделаешь?

— Да никогда!!! — рявкнул Дхана Нанд, мгновенно изменившись в лице.

От иронии, горечи и разочарования не осталось следа. Самраджем владела чистая ярость. Дурдхара невольно отпрянула назад, побледнев от страха. Тарини не шелохнулась, но глаза её наполнились слезами так, что не заметить этого было уже невозможно.

— Никогда я не сделаю с махарани Юэ ничего подобного! — бушевал царь. — В восемнадцать лет я был глупцом и понял это только сейчас. Если бы возможно было повернуть время вспять, я никогда не наговорил бы тех глупостей, — палец, увенчанный узорчатым перстнем, изображавшим круг сансары, указал на Тарини. — Можешь забыть обо мне. Это моё последнее слово!

— Но как же клятва? — дрожа от страха, но не желая сдаваться, снова встряла в разговор Дурдхара. — Или ты хочешь, брат, чтобы все подданые узнали: медный пан цена слову царя? А они ведь узнают! К примеру, от меня.