Половина Луны (СИ)

— Я близко, прие, — прошептал он, понимая, что совсем скоро сорвётся вниз с вершины экстаза, куда привела его она.

— И я… Но мне надо с тобой, Дхана. Давай вместе.

Он окончательно отпустил себя. Лекарь не так давно напоминал о сдержанности. Какая чушь! Как можно соблюдать это невыносимое правило?

Крик, сорвавшийся с уст и затерявшийся под потолком опочивальни, не услышал никто, кроме осыпавшихся с гирлянд цветочных лепестков, горящих лампад, курильниц и занавесей из тончайшего муслина, хранивших тайны их ночей, разделённых друг с другом.

Не разжимая объятий, взмокшие и счастливые, они лежали на полу, не имея сил встать и улечься на ложе, оставшееся нетронутым. Сердца стучали в унисон, постепенно замедляясь. Пальцы и волосы переплелись, они общались лишь взглядами — не словами, будто боясь прервать волшебство чудесного мгновения.

— Скажи, ты всё-таки женишься снова? — не выдержав, спросила вдруг Юэ.

Вовсе не хотелось разрушать волшебство, но желание знать правду, пусть горькую и неприглядную, возобладало. Дхана Нанд лишь отрицательно покачал головой.

— Но она ведь просила об этом?

— Не просила — требовала, — усмехнувшись, уточнил Дхана Нанд. — И я бы сказал, у неё действительно было право. Формально я когда-то обещал ей замужество.

— И всё равно ты отказал? — Юэ приподнялась на локте, удивлённо глядя на мужа.

— Я согласился, но на таких условиях, что любая здравомыслящая дэви, рассмотрев подобные условия, отказалась бы. И Тара, на наше с тобой счастье, здравомыслящая. Она всё взвесила и передумала.

— Ага! — просияла Юэ. — Ты вынудил её отречься от своего же обещания?

— Можно сказать и так.

— Однако все говорят, что это великая адхарма — не удовлетворить жаждущую дэви, — хитро заметила Юэ.

— Значит, мне стоило её удовлетворить? Ну ладно, ещё не поздно… А ты готова стать младшей женой, уступив ей первенство? — рассмеялся Дхана Нанд.

— Как? — опешила Юэ. — Неужели я должна была бы стать второй женой? А она — первой?

— Именно.

— Да с какой стати, если ты женился сначала на мне?!

— Но так требовала Тара. А ещё хотела, чтобы её, а не твой сын в будущем правил Магадхой.

— Э! Нечестно!!! — громко возмутилась Юэ, вскакивая на ноги, подхватывая скомканное сари и кое-как обматывая ткань вокруг груди, потому что возмущаться, будучи совершенно голой, казалось ей несолидным. — Как она могла потребовать такое, если я уже беременна, и совершенно очевидно, что наш первенец будет ювраджем?

Дхана Нанд только тяжело вздохнул и развёл руками.

— Гадко! — с чувством прокомментировала Юэ, снова небрежно швыряя сари на пол и усаживаясь сверху в позу лотоса. Одеваться, похоже, она передумала.

Дхана Нанд покраснел и торопливо отвёл глаза, опасаясь нового прилива невоздержанности, на сей раз уже со своей стороны.

— Согласен. Это был очень некрасивый поступок, которого, кстати, я совершенно от Тары не ожидал. В юности она никогда не вела себя так. Я не сумел разобраться сегодня, — продолжал самрадж, — было ли это продиктовано ревностью, задетой гордостью или чем-то ещё… Да и не хочу её понимать! Если она захочет остаться во дворце — пусть живёт. Я дам всё: дорогие украшения, лучшую еду, богатые одеяния. О ней будут заботиться не меньше, чем о Дурдхаре, но моё сердце занято. Ей придётся смириться с тем, что она упустила свой шанс четырнадцать лет назад.

— А ты сам не сожалеешь об упущенном шансе? — напряжённо спросила Юэ, всё ещё боясь поверить, что страшная опасность миновала.

Вместо ответа она ощутила, как руки Дхана Нанда притянули её ближе, а их губы снова соприкоснулись в нежном поцелуе.

— Нисколько, — услышала она в ответ, когда поцелуй прервался. — Наоборот, я бесконечно рад тому, как в моей жизни всё повернулось.

====== Глава 18. Отношения проясняются ======

Кипя от гнева, Тарини уверенно продвигалась в сторону выхода, игнорируя возгласы Дурдхары, спешащей следом. Слуги, проходившие по коридору, удивлённо покосились на свою юную госпожу, которая, путаясь в собственном сари, цепляясь ножными браслетами за края ткани, стремилась догнать какую-то суровую дэви с браминской тилакой на лбу, но при этом одетую и вооружённую, как кшатриани.

— Постой, Тара! Ты не можешь уйти! — кричала Дурдхара.

— Ещё как могу, — сквозь злые слёзы отозвалась Тарини, продолжая удаляться.

Дурдхара наконец догнала свою спасительницу почти у самых дверей, ведущих за пределы дворца. Дыхание царевны сбилось, нежно-голубой чадар, расшитый жемчугом и серебряными нитями, она потеряла где-то в коридоре.

— Погоди, — Дурдхара крепко прижала ладонь к вздымающейся груди. — Дай отдышаться.

— Ну что ещё? — недовольно буркнула Тара. — Я привезла тебя домой, поговорила с твоим братом, который меня оскорбил. Кажется, больше здесь делать нечего.

— Пойдём ко мне, — Дурдхара ухватила Тару за руку. — Поговорим.

— О чём? — Тарини дёрнула плечом. — Самрадж Дхана Нанд уже обозначил, кем я ему прихожусь — нелюбимой женщиной, к которой он не собирается прикасаться даже краем одежд или тени. А ведь всего четырнадцать лет назад я являлась для него целым миром! — с горечью добавила она.