Половина Луны (СИ)

Мура уселась поудобнее на постели, подобрав ноги под себя, поняв, что уснуть в ближайшее время всё равно не выйдет.

— Ну да, начинаю привыкать, наверное, — Мура усмехнулась. — И даже с зятем примирилась! — вдруг с досадой вырвалось у неё. — А ведь когда-то клялась именем усопшего мужа, что не прощу его и не успокоюсь, пока не убью! И чего только в жизни не бывает, — сокрушённо покачала она головой.

— Верно, — в тон ей отозвалась Калки, — всякое бывает… К примеру, меня замуж рано выдали, потому что мать в один недобрый день поймала меня в опочивальне с Дивьей, моей двоюродной сестрой, — Калки даже не заметила, с каким ужасом в полутьме опочивальни на неё воззрилась вдруг утратившая дар речи Мура. — Поскольку мы обе были незамужними, хоть Дивье тогда уж шестнадцать исполнилось, позорить нас мать не пожелала, она умолчала об увиденном и просто потребовала от отца поскорее выдать меня хоть за кого-то, главное, чтоб свадьба состоялась быстро. Я всё ещё оставалась девственной, мы с Дивьей ни разу не заходили далеко, только поэтому мать не убила меня тогда на месте. Отец же, которому ничего толком не объяснили, нутром почуял неладное и начал быстро искать жениха. И тут вдруг выяснилось, на их счастье и на моё несчастье, что Джагат Джала, похоронив первую жену, так и не подарившую ему детей, собирается жениться снова и ищет девушку в возрасте не старше пятнадцати. Меня к нему отвезли, и этот сластолюбец женился, недели не прошло… Как же меня от него мутило! — Калки не сдерживалась, отчаянно выплёскивая накопившееся горе. — С десяти лет мне отвратительны любые мужчины, кроме родного отца, мерзка до тошноты сама мысль об их прикосновениях, не говоря о большем, но я не могла в таком никому признаться! Кто бы меня послушал, если бы я сказала, что желаю жить с Дивьей? Я бы встретила свою смерть, признавшись в этом. А Джагат Джала чувствовал, что я его в глубине души ненавижу, потому и бил, наверное, и дальше будет бить, ведь я не смогу полюбить его, особенно теперь, когда встретила вас, махарани!

Мура вздрогнула и отшатнулась от Калки, попытавшись скатиться с ложа, но Калки ловко поймала её за руку, нежно согревая пальцы бывшей царицы в своих ладонях.

— Если я вам так же отвратительна, как мне Джагат Джала, то лучше будет на рассвете сложить себе погребальный костёр. Я не вернусь в Параспуру, это невозможно.

Мура как-то странно смотрела на свою подругу, глаза которой сверкали от слёз, которые та готова была пролить.

— Если скажете, что ненавидите отношения со мной так же, как я — мужские объятия, для меня это конец. Я сожгу себя.

— Иди-ка сюда, — с неожиданной лаской Мура притянула голову дэви Калки к своей груди. — А теперь послушай. Со мной всё сложно, хорошая моя. Мне не то чтоб отвратительны были женщины и их прикосновения, но я боюсь причинить тебе тот же вред, который по моей вине случился однажды.

— Вред?! — испуганно вскинулась Калки. — Я не верю, что кому-то вы могли причинить зло, махарани!

— Это случилось невольно, — прошептала Мура, мягко баюкая Калки, снова прижавшуюся к ей. — И очень давно. С двенадцати лет я дружила с девочкой по имени Тара. Она была младше меня на четыре года. Эта дружба продолжалась много лет. Тара первая влюбилась, повзрослев, но когда набралась смелости признаться, то я не отвергла её, а должна была! К тому времени, как она сказала мне о своих чувствах, я была взрослая, уже замужем, а ей едва исполнилось шестнадцать. Она любила меня намного сильнее, чем я её, и мы обе это знали. Это неправильно, когда один из двоих любит сильнее, понимаешь?

Калки кивнула, вжимаясь крепче в желанное тело драгоценной махарани.