Половина солнца

– Слышали, как старик Крозье меня назвал? Демон! Вот это комплимент так комплимент!

Сорокин, видимо, сидящий у двери, как и я, подал голос:

– А я вампир, ребята. Будьте осторожны, иначе во сне я выпью всю вашу кровь.

Дэмиан молчал. Мне стало интересно почему, может быть, он ранен?

«Тебя должно это радовать. Ведь это именно он…»

Замолчи.

Я медленно встал, опираясь на железную дверь. Высунувшись, я наткнулся прямо на взгляд Дэмиана, прикованного к моей решетке.

– Куин, с тобой всё в порядке? За брата переживаешь? Не бойся, мы отстояли своих. Теперь-то их не заберут. Точно не в мою смену.

Олеан поскрёб по своей решетке, пытаясь, видимо, осознать, в какую камеру заперли Дэмиана. И тут он заметил меня.

– О, как я мог забыть… Джонни! Привет, милый исландский парень!

Он постучал в стену своей комнаты, соседнюю со мной.

– Как тут твои дела?

Я молчал.

«О, да брось. Скажи им всё, что ты о них думаешь».

– Как там твоя кошка? Учитель не заходил к тебе рассказать, как она?

Я не слышал издёвки в его голосе, только простой, вежливый интерес. Его голос даже казался скучающим. Но мне жутко хотелось сказать ему, как ко мне приходил Дэмиан, как рассказывал мне, что с Мехькюр всё хорошо…

«Хахахахахаха!»

О нет.

Я упал на пол и захныкал.

Только не сейчас.

– Хахахахахаха! Что же вы натворили, придурки?

Это мой голос. Но я как будто в темноте. Ничего не чувствую. Постепенно отключаюсь.

– О, это, должно быть, Райан? Привет, давно не виделись. Впрочем, кажется, с тобой мы не виделись ни разу. Только Дэмиан о тебе рассказывал.

Тут подал голос этот рыжий дылда:

– Оставь его, ла Бэйл. Он тут в отличие от нас уже давно. Слышишь, как он хрипит? Небось, заболел.

Я снова рассмеялся, не понимая, как может быть Джонатан таким глупым. Настолько глупым, что даже со мной умудрился заболеть, будучи бессмертным.

– О да, это верно подмечено, рыжик, – я высунул пальцы через решетки, улыбаясь своему собрату по несчастью. – Джонатан заболел, а страдать за него приходится нам обоим. Как и сидеть в этой дыре, тоже из-за него…

Бенджамин хмыкнул.

– Да ладно, мелкий. Как будто бы это не ты заставил парня поджечь школу. Наверняка это всё из-за тебя. А теперь бедный пацан умирает от ненависти к себе. Тяжело жить с соседом, особенно когда этот сосед – в твоём собственном разуме.

Я собирался ответить ему, как меня отбросило во тьму.

Чёртов Джонни, он стал сильнее!

Я со злостью ударил дверь руками и оттолкнулся от стены, падая на кровать.

Закрыл глаза. Провалился.

Когда я их открыл, было уже тихо. Кажется, на улице даже стемнело, впрочем, трудно судить, ведь маленькое окошко было очень высоко, снаружи наверняка видно, что расположено оно в самом низу здания.

Я встал, чувствуя, как раскалывается голова. Выглянул в коридор.

Дверь в комнату того темноволосого парня была открыта. Видимо, его и вправду позвали проводить этот ритуал помещения в ящик Пандоры. Так значит, именно он тогда высосал все мои силы, и с его помощью я попал в тот кошмар наяву…

«Зачем ты это сделал, зачем?»

Райан смеётся надо мной. Перед глазами пожар. И Мехькюр. Моя милая кошка, единственное существо, что любило меня…

И эта ненависть. Эта ненависть, пожирающая всё.

И одиночество. Растерянность. Дэмиан, вытряхивающий из меня слова.

«Зачем ты это сделал, Джонатан?»

Ты знаешь зачем.

Я снова сполз на пол. И ударился головой о железную дверь.

Тьма комнаты казалась ещё более всепоглощающей, чем обычно. Интересно, почему?

XXIII Затишье. Элегия

Волк

«Нам туго, пасмурно и тесно.
Мы друг друга предаём бесчестно.
И бог нам не владыка»

[20].

Солнце встало. Сегодня оно было особенно алым – будто бы пролитая кровь замученных вчера Олеаном людей. И пролитая кровь других мёртвых, ныне упокоенных в земле или же сожжённых в пепел.

Я наблюдал за восходом с самого начала, потому как уснуть у меня не получалось. В голове стоял один сплошной белый шум – опять. Но не разжигающий во мне страх, нет, на этот раз он был предостерегающим, ожидающим.

Я думал о том, почему Олеан так изменил своё мнение о нашем мире. Я помнил, как он саркастически пожимал плечами и воротил нос от моих планов по спасению людей. Он был тихим и мрачным, исподтишка убивал других учеников, молча играл со мной в игру «кто кого». И вот постепенно, медленно, размеренно он превратился в Олеана, которого я знаю теперь. Действительно ли изменила его собственная сила или же…

Это был я?

Я помог спасти его. Он ведь знал всё это время о своей болезни. Понимал, что проиграл этот уровень. Как те шутки про апокалипсис, когда радуются, что умерли раньше остальных. Олеан как раз был персонажем этой шутки: все стали бессмертными, а ему не повезло, и он стал умирающим бессмертным. Единственным в своём роде. Но всё же – неудачливым.