Половинка

Пальцы мужа касались моей обнаженной спины, посылая по коже волну мурашек и дрожи. Я придержала платье на груди и склонила голову захотелось, чтобы губы Хейго прошлись по каждому позвонку, тронули местечко за ухом, о котором до него не догадывалась, не знала, насколько оно чувствительное.

Муж не спешил, я чувствовала его эмоции как свои, — наслаждался тем, что раздевал меня. Наконец расстегнул пуговички до талии и с тяжелым рваным вздохом положил широкую сильную ладонь у основания моей шеи. Затем медленно-медленно огладил спину до самого копчика. Потом снова поднялся вверх, приласкал лопатки, плечи, развел пальцы и вновь задержал ладонь на шее. Возможно, с другим мужчиной я бы занервничала, зная о крепкой хватке, нетерпении, жестком, доминирующем праве. Но не с Хейго. И он оправдал мое доверие — осторожно погладил шею у основания головы, затем размял уставшие за день мышцы.

Я тянулась за ласками, как в тумане наслаждаясь прикосновениями волшебных пальцев моего темного мага, даривших непередаваемо сладостные ощущения. Затем он плавно отвел мои руки от корсажа и помог платью скользнуть вниз. Я словно очнулась от чар, когда платье шелковым белым облаком с шорохом упало к ногам вместе с пышной нижней юбкой. Хотела обернуться, чтобы взглянуть на мужа, но, тихо ойкнув от неожиданности, вновь оказалась у него на руках.

Хейго вновь поставил меня на ноги, а сам сел на край кровати, развернув лицом к себе. Пламя свечей в тяжелых канделябрах, освещавшее лицо моего темного, добавляло ему таинственности и… иномирности. Я заглянула в его стремительно темнеющие глаза и вспомнила, что осталась в тоненькой рубашке, чулках и туфлях. Смутилась и неосознанно вскинула руки прикрыться. А он усмехнулся — и через мгновение на нем остались лишь брюки.

— Не хочу тебя пугать раньше времени, — еще шире улыбнулся он, стоило ему поймать мой недоуменный опасливый взгляд, брошенный на его штаны.

— И напугал еще больше, — буркнула в ответ, чувствуя, как заполыхали мои щеки.

Легкий смех Хейго истаял как утренний туман. Он потянулся к вороту нижней рубашки. Я напряглась: голой меня ни один мужчина не видел до сего дня. Он аккуратно распустил завязки и спустил рубашку, обнажив меня по пояс, открыв полную грудь с призывно заострившимися розовыми вершинками. Погладил мои плечи, руки, потом положил ладони на грудь.

Странно, я же слышала разговоры служанок о потере невинности, о первой брачной ночи у высокородных. Почему-то у меня сложилось впечатление, что все происходит быстро. Больно. Часто — неприятно для девицы. А у нас все идет как-то очень неторопливо.

Но мне нравится! Я отчасти успокоилась и с трепетом наблюдала за руками мужа на своем теле, доставлявшими приятные ощущения, посылавшими теплую волну в низ живота. Удивительное дело, меня все больше возбуждали его ласки. Особенно взгляд, потемневший до черноты, но нисколько не пугавший, а наоборот, притягивающий, приглашавший погрузиться в нее.

И все же я на всякий случай уточнила:

— Ты точно знаешь, как… это происходит?

— Что, Оли? — усмехнулся Хейго.

— Ну-у… брачная ночь у супругов… о-о-о… — стыдливо шепнула я, глядя как он, подцепив рубашку, стягивает ее вниз, ладонями почти обжигая мою кожу.

Невесомая ткань, щекотно коснувшись бедер, упала, а на мне остались тоненькие шелковые панталончики с кружевами и чулки с туфлями. Но Хейго они не мешали, он начал так же неспешно ласкать мою грудь, слегка сминая полные полушария и привлекая меня к себе.

— Я же говорил тебе, Ягодка, что этот опыт тоже приобрел. Откуда сомнения? Я чувствую, что тебе все нравится.

Сжав кулаки, чтобы не поддаться смущению и не прикрыться, я сделала шаг, встала между его ног и почему-то оробела коснуться в ответ своего темного, провести по широким мускулистым плечам, груди, потрогать рыжеватые жесткие волосы, как делала не раз.

— Просто ты нетороплив, и…

Высказать сомнения я не успела. Хейго провел ладонями от моей груди до живота, обнял бедра. И вдруг будто кто-то дверь приоткрыл, а в щель ворвался ветер — муж позволил мне ощутить свои эмоции: возбуждение и наслаждение разливались, словно лава.

— Оли, просто тебе не понять сейчас, что я в полной мере чувствую, ощущаю. Пока я закрываюсь от тебя, чтобы мы оба не сорвались. Я должен сделать все правильно, ведь обещал, что этот день станет для тебя счастливым.

— Он уже счастливый, — прошептала я, оглушенная эмоциональным шквалом.

А Хейго словно не слышал, резко притиснул меня к себе и, носом уткнувшись в мою грудь, жадно вдохнул. Потом покрыл поцелуями, проложил горячими губами дорожку к животу. Дальше исчезли мои панталончики — Тьма «съела».

— Моя Оли!

— Теперь уж точно твоя, — смущенно пытаясь прикрыть срам рукой, согласилась я, переступая с ноги на ногу и скидывая туфельки, чтобы случайно не достались Голодной Даме.

— Нет, ни ты, ни один человек не поймет, насколько это важные для любого риирца слова! — глухо прошелестел Хейго, настойчиво возвращая мои руки на прежнее «место». — Моя женщина! Наше тепло! Моя семья!