Половодье. Книга первая

Нюрка не назовет имени Максима, а просто предупредит на всякий случай. Она не может сделать иначе. Она не желает зла Максиму, с которым ей придется делить радости и горести всей жизни. Он нравится Нюрке. Он хороший. И она будет счастлива с ним…

А Роман уже женился, наверное, на Любке Солодовой. Давно по селу слухи ходят, что убежала Любка из дома. А Нюрке все равно. Пусть Роман даже не смотрит на нее, пусть сейчас прогонит от дома, как собаку, пусть. Только б знать, что живой он, что хоть однажды вспомнит о Нюрке. И то хорошо!

Еще в детстве слышала Нюрка от отца о лебедях. Рассказывают, что если убить одного из пары, то и другой погибнет. Камнем бросится наземь и расшибется. Так и Нюркино сердце. Поднялась в нем любовь, расправила крылья. А не станет Романа, и жизнь потеряет для Нюрки всякий смысл.

Вот сейчас она постучит. Но ноги не слушаются ее. Всего один шаг осталось сделать Нюрке до окна, и он оказался самым трудным. Если бы ее заставили прыгнуть в огонь ради Романа, она бы сделала это, не задумываясь. Ушла бы на край света!.. Но подойти к окну и постучаться…

Как она не догадалась прежде! Ведь можно же сходить к кому-нибудь из подруг или к соседям Завгородних и через них передать Роману страшную новость. Однако к кому идти? Времени осталось так мало! А вокруг села — караулы, и Роман не сразу прошмыгнет между ними.

Нечаянно Нюрка задела ногой палку, которой прикрывают ставни. Палка проиграла по бревнам стены. И во дворе Завгородних раздался басовитый лай волкодава. У Нюрки вздрогнуло и шумно забилось сердце. Лай услышит охрана — и тогда все пропало! За себя Нюрка не боялась, но ее могут арестовать, и некому будет предупредить Романа.

Нюрка поднесла крепко зажатый кулак к ставню. Или сейчас, или никогда!.. И вдруг почему-то отступила к воротам и быстро перебежала улицу.

Что делать? Нельзя было терять ни одной минуты. Что делать?

Но вот Нюрка вспомнила, что вместе с Романом Максим назвал кузнеца. Да-да! И Гаврила живет здесь, рядом с Завгородними. Она обо всем расскажет ему. Пусть Гаврила уходит из села сам и предупредит Романа и Якова.

Кузнец оказался дома. Он, по-видимому, не спал: откликнулся на первый же стук.

— Выйдите, дядя Гаврила, — прильнув к окну, негромко позвала она.

— Кто там?

— Откройте. Я вам все расскажу!

Взволнованный голос Нюрки убедил кузнеца, который выскочил на улицу одетым. Видно, только что заявился откуда-то или собирался уходить. Ни слова не говоря, Гаврила увлек Нюрку за собой, в дремотную теплынь избушки. Огня зажигать не стал.

— Скрывайтесь, дядя Гаврила! И Завгородним то же самое скажите! А то завтра расстреляют вас! Скрывайтесь! — горячо заговорила Нюрка.

Гаврила крепко сжал ее руку:

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! Все знаю. Своими ушами слышала, как у нас один человек… насчет списка говорил. И что вы все там… в списке.

— Да чья ты будешь?

— Михеева я, Нюрка.

— Так… Значит, у вас разговор был. Отец твой, сказывают, с отрядом приехал.

— С отрядом…

— И список составили?

— Ага. И всем, кто в списке, расстрел будет!

— А много народу в списке-то?

— О вас троих слышала… Может, и еще кто есть. Вы всем скажите.

— Знаешь, что дочка, — вдруг холодно проговорил кузнец. — Мне идти не к кому. Я ни в чем не виноват. И другие тоже. А ты отправляйся-ка обратно к тому, кто тебя послал. Или сюда с тятькой своим пожаловала да с солдатами?.. Так чего уж они тебя посылают? Пусть сами идут и арестовывают. Решили, значит, чтоб я по людям пошел. Слежку хотят устроить.

— Дядя! Милый мой дядя! Дяденька!.. — захлебываясь, говорила Нюрка. — И никто меня не посылал. Скрывайтесь!.. И Завгородним скажите! Дядя! — она затряслась вся. — Скорее!.. Верьте мне, дяденька!.. Верьте!

Нюрка качнулась вперед. Гаврила поддержал ее и теперь уже участливо спросил:

— Где список? — он поверил Нюрке. — У отца?

— Нет… нет… Тот человек не написал, но завтра напишет. Уходите!

— Так кто же еще попадет в список?

— Не знаю…

— А кто этот человек? Кто предать хочет?

Нюрка молчала. У нее словно отнялся язык. Кузнец снова заколебался:

— Никуда я не пойду из дому. Погибать, так всем вместе! Если ты говоришь правду, почему не откроешь, кто предатель?

Нюрка зарыдала тяжело, с клекотом в пересохшем горле. Она понимала, что, назвав имя Максима, отдаст его в руки смерти. Ведь Гаврила — родня Горбаню, и кустари не простят Сороке предательства. Убьют Максима, наверняка убьют сегодня же ночью! И никогда больше Нюрка не встретится с ним. Никогда!..

— Кто?

… А не сказать — кузнец ни за что не поверит Нюрке, и Роман погибнет. Роман, милый Роман!.. Нет, Нюрка уйдет отсюда. Пусть Гаврила делает, как знает. А она… она вызовет Романа, и все расскажет ему, Ничего не побоится!

— Кто? — настойчиво спросил кузнец. — Кто предатель?

«Максим… Максим… Зачем ты, зачем?.. Это ты предатель, Максим. Ты!.. Ты…» — пронеслось в голове Нюрки, и она вдруг стала спокойной, такой спокойной, какой не бывала никогда.

— Максим Сорока! — твердо проговорила она и почувствовала, что сбросила с плеч непосильное бремя. Роман останется жив, и Нюрке больше ничего, совсем ничего не надо…