Половцы, торки, печенеги, берендеи

Как бы то ни было, чрезвычайно подвижное печенежское войско, как и отряды половцев и хорезмийцев, пользовалось известностью в средневековой Европе; угорские короли не раз посылали тюрков далеко за пределы своего королевства на помощь своим союзникам. К сожалению, хронисты обозначают тюркские отряды не по народностями, а общим термином «стрельцы», и нет возможности поэтому понять, кто именно из угорских тюрков посылался в том или другом случае[232].

Печенеги приходили в Угрию со своими ханами — «дуками» (duci) в латинской терминологии; со второй половины X века эти ханы приобрели очень большое значение[233]; им отдавались в управление укрепленные городки, а, например, «дук» Пота сам построил крепость под Матрой. Эти ханы роднились с Арпадовичами — с князем Токсоном и с королем Иштваном, и в силу такого родства печенежский хан Самуил-Аба занимал угорский престол в 1041–1047 годах. Память об этих ханах, пришедших в Угрию еще язычниками, сохранялась долго; она еще была жива во времена Анонима, писавшего в конце XII — начале XIII века.

С ростом и укреплением угорской государственности эти тюркские ханские роды, управлявшие печенегами, постепенно заменялись представителями угорской королевской власти. Эти должностные лица так и именовались «et comes Bissenorum» — «граф печенегов». Палатин Дьюла, правитель Шопрона, которому были подчинены арпашские печенеги, жившие в восточной части Шопронского комитата, дал им в 1222 году грамоту, определявшую их военные обязанности. Из этой грамоты мы видим, что, будучи под властью палатина, печенеги непосредственно управлялись «графами» и судьями, которые были, по-видимому, большей частью печенегами[234] — вероятно, родовыми старшинами. Они не только управляли и судили, но и водили печенегов в походы; впрочем, по грамоте 1222 года «граф» арпашских печенегов обязан был идти лишь в первый поход после своего вступления в должность.

Очевидно, право иметь своих судей и родовых старшин, разбиравших их внутренние дела, выступление на войну своими отдельными отрядами, а также освобождение от каких бы то ни было пошлин с тех земель, кои им принадлежали как государевым людям, и составляли те свободы и привилегии, о которых так часто упоминают мадьярские грамоты.

Однако и эта — впрочем, ограниченная — самостоятельность не спасла печенегов от сравнительно быстрого омадьяривания. Там, где печенеги жили более рассеянно, небольшими пограничными отрядами, а главное, где они не могли по условиям местности продолжать свой полукочевой образ жизни, заниматься скотоводством и коневодством, а принуждены были оседать на земле или по городам, — там их денационализация происходила быстрее.

В Словакии, стране по преимуществу лесной и гористой, где не было простора, необходимого для кочевого хозяйства, этот процесс начался рано. Уже в 1075 году встречаем здесь печенегов-земледельцев; из грамот же 1218–1229 годов узнаем, что у печенегов в Шомодьском комитате были виноградники. Примером ославянивания тюрков в Словакии может служить эволюция личных имен кочевников, поселенных на реке Житаве; если судить по грамоте, датируемой около 1165 года, у них еще тюркские имена, но согласно грамоте от 1247 года имена изменились уже в большинстве на славянские.

Христианизация печенегов также означала утрату ими тюркской самобытности. Пришли печенеги в Угрию язычниками; в этом качестве они известны и в первое время своего пребывания в Угрии[235]. Но уже в Варадском регестре, относящемся к первой половине XIII века, мы встречаем в районе Бигара «церковь печенегов» и «аббатство печенегов».

Устойчивее всего печенежский элемент держался в местах наибольшей скученности печенегов — в трех больших группах их поселений в Угрии: шарвизской, чанадской (аранкской) и на шопроно-мошонском пограничье. Равнинная местность по рекам Лайте, Рабе, Шарвизу ц Аранке способствовала ведению здесь полукочевого хозяйства[236]. Еще в XIV веке в шарвизской группе поселений будут встречаться «графы» из печенегов[237], управлявшие своими же собратьями, а права чанадских печенегов, живших по реке Аранке, еще в 1369–1405 годах будут подтверждаться грамотами угорских королей[238]. На лайтенском пограничье грамота 1339 года рисует спикуляторов крепости Ката характерными чертами кочевников — как кавалеристов, разъезжающих на быстрых своих конях и держащихся своим родом. Еще ярче обрисовал печенегов этой поздней поры Бонфиний, писавший в конце XV века: «…их обычаем является: пользоваться копьями, носить длинные бороды, длинные усы, носить шапки со шлыком и одеваться по персидскому образцу в развевающиеся шелковые одежды». К концу XV века таких печенегов сохранилось, вероятно, уже немного: это последнее такое известие о них.