Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

Но если недоброжелательные отношения с причтом могут быть незначительно компенсированы формальной властью священника над причетником и диаконом, то во взаимоотношениях с начальством, а именно с благочинным, консисторией и архиереем, он совершенно беспомощен и не имеет никаких средств к собственной защите. О должности благочинного священник Иоанн Белюстин говорит как о необходимой и чрезвычайно важной надзорной единице, целью которой является блюсти вверенное им духовенство и его причты. При правильном устройстве дела и назначении на должность достойных и опытных священнослужителей благочинные становятся ближайшими помощниками священника, способными личным примером указать на то, к чему необходимо стремиться вверенным ему пастырям и причтам. Однако отец Иоанн убежден, что эту должность получают не те, кто заслужил ее своим духовно-нравственным подвигом или отличным образованием, а те, кто способен и желает регулярно платить за нее необходимую сумму[481]. Должность благочинного не предполагает жалования, но сопровождается многочисленными расходами, в том числе на канцелярию, которые на практике обеспечиваются за счет сборов с вверенных благочинному приходов. Исходя из этого, должность благочинного в подавляющем большинстве случаев занимают карьеристы, ведь честное духовенство не стремится к власти над своими собратьями, за которую необходимо исправно платить деньги начальству и собирать налог с подчиненных. Карьеристы же, напротив, под предлогом обеспечения канцелярии благочиния собирают с духовенства суммы, которые не только удовлетворяют его начальство и покрывают расходы на делопроизводство, но и обогащают их самих. В итоге одна часть духовенства воспринимает должность благочинного как средство личного обогащения, и умело использует ее для этого, а другая – как очередной способ обобрать нищенствующее духовенство, и с ненавистью относится к ней. Интересно отметить и то, что свящ. И. С. Белюстин, критикуя благочинных, указывает на то, что условия для злоупотреблений и карьеризма созданы не самим духовенством, а в вышестоящих инстанциях, что, как минимум, позволяет рассуждать о разделении ответственности за происходящее[482].

Гораздо более резок и безжалостен Белюстин при описании деятельности правлений и консисторий, которые характеризуются им как места для сбора взяток невежественными и не сведущими в законах, формально окончившими курс академии иереями[483]. Более всего автор «Описания…» негодует против секретарей консисторий, которые, вымогая взятки, достигают накопления многотысячных капиталов[484]. Консистория, по его утверждению, не просто невыносимое для иерея место, но воспринимается духовенством как Божия кара. Употребляя метафоры и аллегории для более эмоционального прочтения своих слов, отец Иоанн уверяет, что священник менее боится эпидемии холеры на своем приходе, которая способна погубить, в том числе, и его семью, чем вызова в консисторию, от которого, в отличие от холеры, не спасет даже Господь. Священник, отправляясь в консисторию, знает: виновен он в чем или нет – он должен будет платить и, возможно, вынужден будет продать последний хлеб или скотину, но иначе пометки «Был под судом» в личном деле не избежать[485].