Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

С первой позиции, суть которой заключается в опросе крестьян, горожан, чиновников, купцов и аристократов, быт священника покажется не просто сносным, но даже завидным. Крестьяне укажут на роскошные дома и меблировку жилищ духовенства[497], которое, будучи землевладельцами, беспечно и живет за счет чужого труда и одевает своих жен и дочерей в дорогой шелк и ситец. Горожане в своем отзыве присоединятся к крестьянам: мещане, купцы и мелкие чиновники, сетуя на свою долю, расскажут о спокойной, сытой, безбедной жизни духовенства, ссылаясь также на шикарные наряды духовных барышень[498]. В итоге перед корреспондентом, который будет основывать свое мнение о духовенстве на словах своих респондентов, даже сельский священник предстанет в богатой рясе и с тростью с серебряным набалдашником, а городской протоиерей – и вовсе в бархатной одежде, устраивающим богатые приемы, которые не по карману даже крупным государственным чиновникам[499]. Из всего будет видно: мужик завидует сельскому иерею, помещик или купец – иерею городскому, аристократы и высокие чиновники – епархиальному начальству.

Ростиславов считает, что мнение других сословий о духовенстве надуманно и ложно. Для того чтобы получить реальные знание о быте духовенства, необходимо стать его частью и прожить в священнической семье некоторое время. Разделив со священником его быт, любой желающий в рабочую пору увидит попа не в рясе, а в драной рубахе и убедится, что духовенство возделывает свою землю не за счет прихожан, а своими руками. Дочерей и жен священников в большинстве случаев он встретит в хлеву или в поле и только единожды в неделю заметит на них кринолин или шляпку. Обеды, которым, как утверждает Ростиславов, завидуют мужики, отличаются от крестьянских скорее в худшую сторону, и не похожи на описанные городскими жителями балы и приемы. Касаясь темы отношений духовенства с прихожанами и начальством, Ростиславов указывает на постоянное пресмыкание и заискивание священника перед ними. В консистории тот терпит поборы, от светской власти – оскорбления, и боится архиерея и благочинного. Автор утверждает, что быт духовенства не может быть предметом зависти остальных сословий. В качестве доказательств он указывает на нежелание лучших выпускников академий принимать сан, на попытки даже столичного духовенства устроить своих детей не в академии, а в университеты, и на то, что случаи поступления в духовенство из других сословий крайне редки, так же как и браки с детьми из поповских[500].

Обращаясь к вопросу обеспечения духовенства, Ростиславов указывает на пять способов приобретения материальных благ. Процент с капиталов, который составляет 4 % годовых, не является существенным доходом[501], а государственная помощь, учитывая количество причтов, и вовсе ничтожна[502]. Земельный надел способен лишь частично прокормить священника и причт исключительно в плодородных районах, в то время как в остальных местах эта статья дохода почти не приносит прибыли[503]. Сбор хлебом, по мнению Ростиславова, в последние годы стал приносить слишком мало пользы, и почти всегда пожертвованное оказывается ненадлежащего качества[504]. Что касается получения денег с прихожан за требы, то здесь публицист раскрывает тему более подробно. Он утверждает, что достойные суммы собираются исключительно в столице, в то время как в губернских городах данная статья дохода существенно ниже, а в селах и вовсе незначительна. Причиной этого он считает не только более скудный доход населения, но и гораздо более редкое участие селян в церковных таинствах и обрядах[505]. Кроме того, автор указывает на унижения, которые приходится претерпевать священнику при сборе подобных доходов. Повествуя о доходных статьях духовенства, Ростиславов часто проводит черту между духовенством городским и сельским, симпатизируя последнему. Он считает, что городское духовенство, получая большие блага, в действительности менее нравственно и не столь самоотверженно в своем служении, как сельское[506]. Единственный способ получения выгоды, который приносит на селе большую прибыль, нежели в городе, это хождение по приходу. Именно этот доход является основным для селян, но в то же время он более всех остальных унижает человеческое достоинство просящего, что и является причиной отказа от него городских иереев[507]. Отдельно от городских и сельских причтов Ростиславов рассматривает доход кладбищенских храмов, которые за счет постоянных поминовений считаются самыми богатыми приходами[508].