Положите ее среди лилий

– Не особенно на это рассчитывайте. Есть ведь еще и история, приключившаяся со мной, – проговорил я мягко. – Меня тоже похитили, и удерживали пять дней, и также накачивали наркотиками. Это еще одна мелочь, о которой следует сообщить полиции.

– Зачем же отказываться от хорошей работы? – возразил он и впервые с того момента, как я вошел в комнату, позволил себе слегка усмехнуться. – Я как раз собирался предложить вам дополнительное вознаграждение, скажем еще пятьсот долларов.

Моя новая шляпа уже заждалась меня.

– Вы меня искушаете. Но мы можем назвать это страховкой от рисков, – сказал я. – И она будет сверх той суммы, которую вы выплатите мне за уже проделанную работу.

– Несомненно.

– Что ж, давайте пока оставим Энону Фридлэндер и продолжим рассказ, – предложил я. – Кое-что еще осталось, и чем дальше, тем интереснее.

Он отодвинулся от стола, встал и направился к небольшому бару у противоположной стены, а вернулся с бутылкой скотча «Хейг энд Хейг» и двумя небольшими стаканами.

– Вы такое пьете? – спросил он, снова усаживаясь.

Я ответил, что пью, как только выпадает такая возможность.

Он налил две порции, один стакан пододвинул ко мне, залпом выпил из своего и тут же снова налил себе. Бутылку он поставил на равном расстоянии между нами.

– Угощайтесь, – предложил он.

Я пригубил немного скотча. Он был очень хорош, самый лучший напиток, который мне доводилось пробовать за долгие месяцы. Просто удивительно, подумал я, как такой крупный адвокат превращается в своего парня, когда ему грозят неприятности и может пострадать его репутация.

– По словам Морин, смерть отца терзала Дженет, – сказал я. – Может быть, так и было, однако она нашла странный способ это продемонстрировать. Никогда бы не подумал, что в такой момент ей захочется играть в теннис и развлекаться, но, очевидно, так и было. Во всяком случае, по словам Морин, Дженет совершила самоубийство через шесть или семь недель после выстрела. Приняла мышьяк.

Крохотная капелька скотча упала из стакана Уиллета на стол. Он выдохнул себе под нос:

– Боже правый!

– Эту историю тоже замяли. Так получилось, что миссис Зальцер не было в городе, поэтому Морин и доктор Зальцер вызвали доктора Бьюли, безобидного старого болвана, и рассказали ему, что Дженет страдала от инфекционного эндокардита, после чего тот любезно выписал свидетельство о смерти. У Дженет была горничная, Эвдора Дрю, которая, вероятно, подслушала, о чем толковали Зальцер и Морин. Она потребовала денег за молчание, и они заплатили. Я нашел ее и собрался навестить. Ей хватило ума обмануть меня и связаться с Зальцером: Эвдора сказала Зальцеру, что я предлагаю пятьсот долларов за информацию, но если он перебьет ставку, то готова держать язык за зубами. Эту проблему разрешила миссис Зальцер. Она отправила к Эвдоре бывшего бандита, который работал на тот момент в санатории, чтобы он утихомирил девицу. По словам миссис Зальцер, тот перегнул палку и убил Эвдору.

Уиллет сделал долгий, медленный выдох и выпил, как человек, которому это было сильно необходимо.

– Дворецкий семьи, Джон Стивенс, тоже что-то знал или подозревал, – продолжал я. – Я как раз убедил его встретиться, но его похитили шестеро итальянцев, которые работают на Шеррила. Они обошлись со стариком грубо, и он умер от потрясения, но это все равно убийство. Уже два убийства. А теперь переходим к третьему. Как вам нравится моя история?

– Продолжайте, – ответил он осипшим голосом.

– Вы еще не забыли о медсестре Герни? Миссис Зальцер призналась, что пыталась похитить ее; впрочем, медсестра Герни якобы упала с пожарной лестницы и сломала себе шею. Миссис Зальцер спрятала тело где-то в пустыне. Это тоже убийство.

– Фантастическая история, – сказал Уиллет. – В это трудно поверить.

– Фантастическая она только из-за мотива. Мы имеем дело с двумя преступниками – это миссис Зальцер и Шеррил. Они совершили три убийства на двоих, не говоря уже о похищении Эноны Фридлэндер и меня, – и все это, чтобы защитить одну девушку от скандала в прессе. Вот что удивительно. Подозреваю, что мы еще многого не знаем. Мне кажется, эти двое отчаянно пытаются удержать в мешке какого-то чрезвычайно бойкого кота, и мне хочется узнать, что это за кот такой.

– Их волнует вовсе не скандал в прессе, – возразил Уиллет. – Подумайте, какие деньги поставлены на кон.