Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

Виленский генерал-губернатор В. И. Назимов, как и некоторые другие чиновники, считал, что поляки и евреи составляют два чужеродных элемента в Северо-Западном крае[351]. Поляки, по его мнению, стремились обучать народ на польском языке, чтобы таким образом привлечь его на свою сторону, и целью при этом является отделение края от России[352]. Это стремление шляхты вырвать у России Литву свидетельствовало о том, что компромисс между русскими и поляками не может быть достигнут прежде всего из-за спора, кому принадлежит Западный край[353].

В. И. Назимов не только применял репрессивные меры против участвовавших в антиправительственной деятельности лиц, но и выступил с предложениями, которые должны были помочь восстановить общественный порядок и не допустить никаких мятежей в будущем. Этому были призваны служить уменьшение польского влияния в крае (переселение нелояльных подданных в Царство Польское[354], упразднение в школах Белоруссии и Малороссии польского языка как предмета[355]) и рост русского влияния (учреждение русского университета после завершения волнений[356], изменение состава чиновников в соответствии с принципом пропорционального участия всех национальных групп, и, пока не имелось достаточного количества местных русских, следовало приглашать необходимых лиц из внутренней России[357], организация колонизации края русским дворянством[358]) и так далее.

Наряду с обсуждением мер, призванных изменить состав социальной элиты и ее культурное влияние, в начале 1860-х годов началось обсуждение и других мер национальной политики. Некоторые предлагавшиеся меры можно определить как политику «разделяй и властвуй». Этот политический принцип понимается как действия, с помощью которых сознательно предпринимаются попытки усиления позиций одних групп (в данном случае – национальных (этнических) сообществ) для уменьшения влияния других групп, более опасных для империи. Стремление ассимилировать национальные группы при этом отсутствует. Если имперские власти декларировали желание защитить белорусов и украинцев от поляков и при этом считали обе эти этнические группы составной частью русской нации, то такая политика является ассимиляционной или, по крайней мере, ей присущи черты ассимиляции, в отличие от действий, основанных на принципе «разделяй и властвуй», невзирая на используемую бюрократами риторику. Политика, применяя которую власти стремились создать для недоминирующих этнических групп примерно одинаковые условия пользования родным языком, учреждения различных организаций и пр., также не понимается как политика, которую можно определить как применение методов «разделяй и властвуй».

После воцарения Александра II начались Великие реформы, целью которых была модернизация Российской империи. Среди элементов реформ была и отмена крепостного права, которая, согласно М. Д. Долбилову, дала толчок формированию российского националистического дискурса[359]. Одновременно в бюрократических кругах началась дискуссия о реформе образования, в том числе и начального. Часть правящей элиты в этот период рассматривала крестьян как политический фактор, который может стать противовесом полякам. Как писал В. И. Назимов, Северо-Западный край – спорная территория, и его вопрос может решить только народ[360]. Наиболее часто в российском дискурсе того времени народ Северо-Западного края концептуализировался как составная часть русского народа, которую необходимо защищать от полонизации, просвещать, и тогда Северо-Западный край станет органичной частью Российской империи.

Правда, национальное самосознание крестьян или, как называли их чиновники, русских оценивалось различно. Чиновники Виленского учебного округа не видели больших проблем в мобилизации национального потенциала крестьян[361]. Но В. И. Назимов был более осторожен. Количественный перевес православных русских, особенно по сравнению с поляками, как считал генерал-губернатор, может создать ложное впечатление. Хотя генерал-губернатор и замечал, что, несмотря на все попытки ополячивания, «русский элемент» сохранил свое национальное отличие от поляков (в том числе его сохранили и те, кто перешел в католичество) и что в будущем народ сможет сам противостоять несправедливым претензиям дворянства[362], эта социальная группа, по мнению виленского генерал-губернатора, в Литве еще не стала самостоятельной силой. В. И. Назимов определяет народ, который он сравнивает с ребенком, как апатичный или спящий летаргическим сном, и достаточно последовательно считает его не определившимся с точки зрения национальной принадлежности, а значит, способным присоединиться и к правительству, и к полякам[363].