Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

После начала восстания имперские власти решили пересмотреть статус польского языка в учебных заведениях[435]. Сначала в столице были определенные сомнения. В начале 1863 года министр народного просвещения Александр Васильевич Головнин обратился к Александру II с предложением элиминировать польский язык из государственных школ. По указанию императора в связи с этим был послан запрос генерал-губернатору Северо-Западного края и попечителям учебных округов, которые поддержали это предложение. После чего предложение 9 июля того же года поддержал Западный комитет[436] и 18 июля его утвердил Александр II. Однако часто оппонировавший антипольским мерам министр внутренних дел П. А. Валуев, не участвовавший в заседании 9 июля, постарался убедить А. В. Головнина, что эту меру следует отозвать. Несмотря на то что имперские власти старались избегать пересмотра принятых ими решений, на этот раз А. В. Головнин прислушался к мнению П. А. Валуева, и 1 августа 1863 года решение было изменено: было решено пока не назначать новых учителей польского языка на свободные места, а вопрос об упразднении этих должностей (а вместе с ними и предмета) решать вместе с находившимся в то время в стадии рассмотрения вопросом о новом статусе гимназий[437]. В мае 1864 года Западный комитет принял окончательное решение о полной элиминации польского языка из средних школ. Подтолкнуло Комитет к такому решению письмо М. Н. Муравьева, в котором генерал-губернатор ясно указывал на необходимость упразднить преподавание польского языка в средних школах[438]. Польский язык был изгнан не только из школьной программы – в некоторых гимназиях учащимся было запрещено разговаривать на польском языке и во внеурочное время[439].

В отличие от статуса польского языка в средних школах, где, как мы видели, со стороны властей и после начала восстания сохранялась определенная осторожность, ситуация в начальных школах представлялась имперским чиновникам однозначной – здесь не должен был оставаться польский язык ни в качестве языка преподавания, ни в качестве отдельного предмета. Установки чиновников Северо-Западного края по этому вопросу особенно ужесточились к рубежу 1862–1863 годов. Виленский генерал-губернатор В. И. Назимов 23 декабря 1862 года велел губернаторам закрыть учрежденные без согласия властей школы, в которых преподавался польский язык и Закон Божий[440]. В письме министру народного просвещения, несколько позднее подготовленном тем же В. И. Назимовым, также говорится о твердости позиции генерал-губернатора, согласно которой польский язык должен быть удален из местного народного образования. В первом варианте документа читаем: «Хотя совершенное запрещение обучать польскому языку было бы в некоторых местностях неудобным, но в сем последнем случае обучение это должно идти наравне с языком русским, с тем только различием, что русский язык должен быть обязательным для всех без исключения», при этом в последнем варианте документа тезиса о возможности обучаться польскому языку не осталось[441]. В этом вопросе между Вильной и Санкт-Петербургом было достигнуто соглашение: Временные правила от 23 марта 1863 года, предназначенные для «народных школ» Западного края, предусматривают начальное образование только на русском языке[442].

М. Н. Муравьев в свою очередь 1 января 1864 года еще раз повторил запрет на обучение крестьян польскому языку и распространение среди них польских учебников, а среди православных – католических польских катехизисов, и для нарушителей этого запрета ввел огромные штрафы[443]. Практически сразу стало ясно, что эта система запретов неэффективна – очень быстро начали появляться нелегальные школы, в которых преподавание велось на польском языке. Так, в Свянцянском уезде (Виленская губерния) начальник жандармского управления утверждал, что большинство крестьян тайно обучает детей польскому языку. Часто это обучение даже не скрывалось от местных должностных лиц[444]. Для чиновников не было тайной то, что такое обучение принимало самые разные формы: действовали нелегальные приходские школы при костелах, в которых основное внимание уделялось преподаванию Закона Божьего; нелегальные школы открывали и дворяне, в этих школах детей обучали польскому языку; наконец, шляхта также заботилась о том, чтобы крестьяне учили польский язык[445].

Для того чтобы уменьшить распространение польского языка среди народа, недостаточно было убрать польский язык из программ средних и, особенно, начальных школ. Поскольку польский язык не должен был доходить до крестьян в любой его форме, по мнению чиновников, следовало «обезопасить» крестьян и от книг на польском языке.

Политика в отношении книг на польском языке