Польша в XX веке

Мартовские события и «кадровая революция» отразили конфликт поколений. Среднее поколение, сформировавшееся во времена ПНР и ограниченное в продвижении по карьерной лестнице ввиду стабилизации ситуации в стране, опираясь на МВД и партийные структуры, стремилось сместить с руководящих постов старшее поколение польских коммунистов, используя тот факт, что многие из них имели еврейское происхождение. Вскоре чистки распространились на СМИ, вузы, Польскую Академию наук и др. За две недели кампании по осуждению сионизма были проведены 1900 партийных собраний. В марте-мае 1968 г. были смещены со своих постов 483 служащих еврейского происхождения, в том числе 365 – из министерств и центральных ведомств.

В частности, в МИДе лишились работы 70 человек, или более 10 % сотрудников. Среди уволенных были посол в США Е. Михальский, посол в Великобритании Е. Моравский, постоянный представитель ПНР в ООН Б. Томорович и др. Эти люди обладали большим профессиональным опытом, пользовались авторитетом за границей. При этом далеко не все из уволенных были евреями[1142]. Это свидетельствует, что антисемитскую компанию некоторые использовали, чтобы свести личные счеты.

В знак протеста против этой кампании в апреле 1968 г. министр иностранных дел А. Рапацкий подал в отставку. Она была принята только в декабре. Несколько уволенных были восстановлены на работе.

В сионизме подозревался органами каждый, кто выражал недовольство развитием ситуации в стране. Прежде всего смещались со своих постов неугодные руководители средств массовой информации. «Трибуну люду» покинули «сильный человек Москвы» Л. Касман (он перешел на работу в Министерство финансов) и В. Боровский, «Жиче Варшавы» – Л. Унгер. Были уволены 114 журналистов и редакторов, в том числе 15 главных редакторов и их заместителей и 60 работников радио и телевидения.

19 марта на массовом партийном митинге в Зале конгрессов Дома науки и культуры в Варшаве Гомулка предложил, чтобы евреи, которым Израиль дороже Польши, «рано или поздно покинули нашу страну». Большинство собравшихся достаточно холодно приняли выступление первого секретаря ЦК ПОРП. Аплодисментов было мало. Но, как утверждает помощник Гомулки В. Наметкевич, дело заключалось в том, что это выступление было направлено на закрытие антисемистской компании, а зал этого не хотел[1143]. Зато не раз две-три тысячи человек – партийных активистов района Варшавы «Воля» скандировали: «Веслав – Герек!», «Веслав – Терек!». Сам Терек вспоминал, что, когда он услышал эти крики, ноги у него подкосились, дрожь ужаса прошла по всему телу. Он подумал, что его карьере пришел конец[1144]. После митинга он подошел к Гомулке и, всячески подчеркивая свою лояльность, заверил его, что он к этому непричастен.

Одновременно «антисионистская» кампания предоставила возможность для выпуска пара накопившегося народного недовольства: можно было открыто критиковать отдельных членов руководства страны, хотя, разумеется, только в духе обличения «агентов мирового сионизма».

В марте молодые карьеристы организовали «митинг ненависти» в здании МВД. Выступавшие подвергли резкой критике 3. Клишко, М. Спыхальского и других членов руководства ПОРП. Особенно демонизировалась роль бывшего члена Политбюро и секретаря ЦК ПОРП Р. Замбровского. Информация о митинге вскоре дошла до аппарата ЦК. От Мочара потребовали уволить из министерства организаторов митинга. Тот вынужден был согласиться и никого не защищал.

Известный социолог Е. Вятр считает, что мартовские события положили конец либерализации, завоеванной в период «польского Октября». Наступление со стороны «партизан» было предпринято именно против людей 1956 г. – сторонников демократизации и независимости от СССР[1145]. В свою очередь, М. Раковский называет мартовские события «малой "большой культурной революцией"», которая в области межчеловеческих отношений повернула страну вспять. Партия в разных ее звеньях приняла идеологию антисемитизма и национализма. Имя Польши было серьезно запачкано в Европе и мире…»[1146].