Полшага до мечты

Наступившая вслед за тем гробовая тишина заставила детей бросить игрушки и застыть с открытыми ртами. Аня оцепенела, лишь шампанское в ее бокале задрожало и выплеснулось на скатерть.

Вдруг Матвей громко засмеялся, и тогда все зашлись хохотом. Мужчины и женщины, и без того настроенные на веселый лад обстановкой и добрым угощением, корчились, вытирали слезы и не могли успокоиться, а Матвей прижал Анну к себе и несколько раз поцеловал, благо никто не заметил.

Отхохотавшись до последней слезинки, Богданов сказал:

— Извините нас, Анечка, — цепная реакция. В сущности, для представителей палубной авиации ваш тост пришелся бы весьма кстати. Чтобы вы больше никогда не путались, открою, что для летчика самое главное. Главное для летчика — успешно пройти очередную медицинскую комиссию.

— Золотые слова, друже! — гаркнул Нагатин. — Надо за это выпить!

— Матвей, Анна, вы ничего не едите, — сказала Надя. — Попробуйте окорок, Валера сам готовил.

— Да ну! Надо попробовать обязательно. — Матвей отрезал себе и Ане по куску румяного окорока. — М-м-м…Вкуснятина! Всем рекомендую.

— А ты думал, я только рычаги таскать умею? — довольно засмеялся Богданов.

В передней раздался звонок.

— Сережа! — воскликнула в коридоре Надя. — Умничка, что пришел…Да, да, здесь они, здесь, раздевайся, проходи.

— Здравствуйте, с Новым годом вас… — Сережа кивая всем по очереди, бочком пробирался к Матвею и Анне.

— А ну-ка, герой, сюда иди, ко мне, — загудел Нагатин. — Сядем рядком, да поговорим ладком. Ты у нас теперь московский денди, вишь — причесываться стал по новому, одет стильно, часы фартовые. Будет, будет, не косись, это я так, любя. Рассказывай, пришлась ли по сердцу жизнь столичная?

— Теть Надь, не кладите много, я сам возьму, — уклонился от ответа Сережа.

— Куда поступать будешь, надумал? — наезжал подполковник.

— Не решил пока, — вежливо отозвался юноша. — Профессий много, выберу что-нибудь.

— Во-во, выбирай с толком, в таком деле спешка недопустима, семь раз отмерь, как говорится. К выбору профессии надо подойти со всей серьезностью. В связи с этим вот тебе мой сказ: перво-наперво человек должен для себя уяснить, для чего он живет, для чего трудится, помимо того, что зарабатывает на хлеб насущный. Поверь, брат, будешь вкалывать только на брюхо, девок да на барахло — выхолостишься к сорока годам.

— А для чего человек живет? — вдруг поднял голову Сережа.

— Федор Иваныч, это ты, батенька, загнул, — покачал головой Богданов. — Мудрецы-философы испокон веку бьются над этим вопросом, а ты хочешь, чтобы хлопец своим умом до вселенской тайны допер.

— Какие мудрецы? Какие философы? — вскинулся Нагатин. — Мне на вселенские тайны начхать, а для чего я, Федор Нагатин, в стране своей существую, изложу во всех подробностях, и даже, если хотите, с философской точки зрения. Вот ответьте-ка на элементарный вопрос: что есть, по-вашему, общество? Для чего люди изначально сбивались в стаи, в племена, в государства?

— Можно мне? — как школьница выступила Аня. — Для того чтобы сообща выжить.

— Браво! Вот в чем суть всего! Стало быть, чтобы выжить самому, надо оберегать общество, к которому принадлежишь. Я логично рассуждаю, или пригласить сюда мудреца, убеленного сединами? Беда том, что одни стараются для общества, другие его разлагают, то бишь рубят сук, на котором сидят, если только не работают на другое государство. Я из тех, кто старается для своей страны, защищает своих граждан и их интересы. Сознаю свою пользу и уверен, что живу правильно и не зря.

— Могу закончить вашу мысль, Федор Иваныч, — раздался спокойный голос Матвея. — Скажу за себя: горжусь тем, что выбрал профессию военного. Безмерно люблю свою родину, как бы высокопарно это ни звучало. Знаю, как и вы, что полезен российскому обществу, своему народу — это важнее наград и званий. Россия — она наша с вами, каждый из нас за нее в ответе.

Все мужчины, не сговариваясь, встали.

— За Россию, товарищи офицеры! — поднял бокал Богданов.

— За Россию! — повторили офицеры. В общем хоре выделился звонкий голос Сережи.

У военных новогодние каникулы длились недолго. Снегопад прекратился, наступили ясные солнечные дни. Справили Рождество. Январский сухой мороз становился трескучее день ото дня. Взлетно-посадочную полосу во избежание обледенения усиленно чистили от снега, воды и льда и высушивали специальными тепловыми машинами.

Ане удалось посидеть в кабине истребителя. Матвей стоял рядом на стремянке и давал объяснения.

— Смотри — это держки катапульты, их трогать нельзя — сама понимаешь, что может случится, — предостерег он.

— Это РУС, я уже знаю. Можно нажать на кнопку? Вот эта для чего?

— Для радиосвязи с руководителем полетов и со всеми остальными.

— Как запускается ракета?

— Всего лишь нажатием пальца на гашетку.

— Угу, в кино видела. Можно нажать? Ракета не вылетит?

— Нажимай. Пуск надо еще подготовить. — Аня с опаской тронула гашетку и отдернула руку. Матвей засмеялся: — Не бойся, самолет без боекомплекта.