Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

На себя Польское демократическое общество возлагало миссию «посредника и арбитра», которому могут поверить и крестьяне, и шляхта; оно объявляло свое знамя «знаком сбора всех отрядов». Централизация увещевала помещиков, убеждая их не медлить с разрешением крестьянского вопроса. Она боялась, что шляхта, «лишенная света свободной политической дискуссии», принизит крестьянский вопрос, который является «великой национальной проблемой», «заключающей в себе возрождение польского общества», до уровня рядового вопроса о фольварке, решаемого в рамках повета или губернии. «Шляхта слепа, недобросовестна, пренебрегает национальным делом и губит себя», – с тревогой писал 30 апреля 1858 г. Лелевель, в конце 1850-х годов сблизившийся с Централизацией и поддерживавший батиньольскую секцию ПДО. «Образумить» шляхту пыталась газета «Demokrata Polski», упрекавшая помещиков за «глупые» и унизительные петиции, направленные царским властям в целях отклонения крестьянской реформы. Предпринимаемые панами полумеры, продиктованные равнодушием, заявляла газета, «могут надолго оставить в царских объятиях народные массы, на многие годы отсрочить решение судьбы родины и отнять у Польши возможность осуществления прекраснейшей миссии человечества». Но особенно сильным аргументом газеты было напоминание об угрозе крестьянской революции: она подчеркивала, что шляхте предоставляется «последняя историческая возможность» спасти родину и себя, отрекшись в повстанческом манифесте от своих привилегий в пользу крестьянства, а если она «останется глухой к настоящему призыву родины», то может «утратить собственную жизнь под ножом гайдамака». Пытаясь завоевать доверие шляхты, руководители Польского демократического общества утверждали, что оно давно отбросило социалистические «доктрины» и такие «социалистические нелепости», как коммунизм. Хотя каждая революция направлена на улучшение жизни народа, то есть преследует социальные цели, заявляла газета «Demokrata Polski», но поляки не должны «поспешно хвататься за чужие социалистические теории», и социализм в Польше «должен быть польским, соответствующим нуждам нации и требованиям духа времени». Иными словами, соотношение социального и национального вопросов в программе партии было таково: первостепенными считались задачи национального освобождения, а демократическое реформирование в политической и социальной сфере признавалось лишь «возможным и необходимым для достижения главной цели», выступало как побочный продукт завоевания независимости¹⁸¹.