Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Против Мерославского выступило и Общество польской молодежи, прежде его поддерживавшее. Борьбу возглавил 3. Падлевский, избранный председателем Общества и отстранивший Я. Кужину – постоянного представителя Мерославского. Вместе с Ожеховским и Миловичем он вошел в Комиссию, созданную для проверки финансовой деятельности генерала. С финансовыми проблемами, а также с причинами тяжелого положения школы и происходивших там конфликтов разбирался в Генуе секретарь Общества 3. Варылкевич. Встал вопрос о замене Мерославского на посту директора школы Ю. Высоцким, и Падлевский в Генуе обсуждал эту кандидатуру с молодежью. Кандидатура Высоцкого возникла не случайно. Будучи, по словам В. Мицкевича, «полной противоположностью Мерославскому», обладая скромностью, безупречной честностью и прямотой, он пользовался уважением и симпатией в эмиграции. Современники, как, например, Г. Каменьский, сравнивая Высоцкого с Мерославским, ценили в нем не только «более основательные достоинства, проявленные на поле битвы», но и готовность «совершенно отказаться от собственного “я” и отречение от желания блистать собственной персоной». После скандалов, связанных с военной школой, популярность Высоцкого возросла и в среде молодежи. Генерал получил множество писем от учеников школы с просьбой принять управление над ней. Такая же просьба содержалась в направленном ему адресе с 60 подписями, а в марте 1862 г. в Турин были посланы Курчевский, Турцевич и Рогалиньский, чтобы от имени 65 учеников школы ходатайствовать перед итальянским правительством о назначении Высоцкого. Мерославский старался всеми средствами этому воспрепятствовать, пытался запретить ученикам сноситься с Обществом и иметь в школе секцию этого «трактира молокососов», проявляющих «безрассудные», «удивительнейшие», «весьма печальные претензии». Против Общества польской молодежи были направлены интриги Кужины, что привело к его исключению и вынудило его участвовать в ряде дуэлей. Стремясь изолировать от влияния Общества молодежь, приезжавшую из Польши для поступления в школу, Мерославский советовал ей ехать прямо в Геную, минуя Францию, Германию и «всякие излишние этапы, где […] она может погрязнуть в личных делах и бездействии с явным ущербом для общего дела». Те же цели изоляции молодых эмигрантов от Общества польской молодежи и его союзников – парижских демократов преследовало требование Мерославского, чтобы каждый ученик школы «безусловно подчинялся ее уставу», воздерживаясь во время пребывания в ней от принадлежности к какой-либо партии, существующей вне школы, и от переписки с таковой. Тех же молодых, кто нарушал его указания, генерал упрекал в «бесконтрольном и безответственном авантюризме», в готовности «поджечь Польшу ради минутной славы». «Страшнейшим бичом нынешней молодежи» он называл «геростратизм» и, намекая на влияние Польского коло и его идеологии, говорил о «союзе между крайней реакцией и крайней демагогией», о «реакционно-анархической конфедерации», о «реакционно-демагогической» «коалиции шляхетчины и геростратизма, связанных общей […] ненавистью к революционной дисциплине». «Геростратизм» означал для Мерославского неприемлемое для него стремление к социальной революции, и здесь коренилось принципиальное расхождение его с Обществом польской молодежи²⁶⁶.