Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

В такой обстановке вновь возродились планы созыва сейма. В известной степени это было связано с тайными инсинуациями французского правительства, продиктованными напряженностью отношений между Францией и Четверным союзом и возможностью возникновения войны. В этом случае Тьер хотел бы использовать польский легион, а его руководителем, назначенным сеймом, предпочитал видеть генерала Я. Скшинецкого либо генерала Ю. Дверницкого, прибывшего в Париж из Лондона. Развивать идею созыва сейма взялись А. Бернацкий и А. Островский. На «семейной» беседе их с группой бывших послов варшавского сейма 1830 г. было решено назначить его созыв в Париже на 10 ноября 1840 г. Рассчитывали на приезд 36 парламентариев, но некоторых из них, как, например, Ворцелля и Лелевеля, отказывались впустить выславшие их французские власти, не желавшие поддерживать идею созыва сейма открыто. Однако эта идея потерпела поражение не по внешним, а по внутренним причинам: из-за партийной борьбы «семейное» собрание послов не смогло конституироваться в качестве сейма. Значительная часть эмиграции в целом отрицательно отнеслась к идее созыва сейма в его прежнем составе и выдвинула проект созыва эмиграционного сейма, который был бы избран на местных сеймиках, объединяющих от 180 до 120 эмигрантов. Брюссельская гмина провела такой сеймик и избрала Лелевеля своим представителем в сейме. Лелевель и Зверковский как раз и поддерживали новый проект, так как рассчитывали овладеть будущим сеймом, влияя на голосование местных сеймиков через своих членов в Союзе детей Люда Польского, «Молодой Польше», Объединении польской эмиграции. Но этот проект также остался не осуществленным и вызвал лишь критику сторонников ПДО, вообще выступавших против идеи воссоздания сейма. Как и в 1832 г., они клеймили последний варшавский сейм – «представителя привилегий и погубителя Ноябрьской революции» и заявляли, что не будут сотрудничать с какими-то «побочными» предприятиями, не связанными с делом национального освобождения. Польское демократическое общество отрицательно относилось к самой идее беспринципного единства. Поскольку Лелевель, выступая на торжествах 29 ноября 1840 г., организованных Объединением польской эмиграции, говорил о новом проекте в плане единства и сплочения эмиграции, орган Централизации ПДО «Demokrata Polski» писал: «Лелевель хочет объединения всех – аристократии, шляхты и демократии и потому бросает мысль об эмигрантском сейме. Сейм должен дискутировать сначала о том, какой обязана быть политическая вера эмиграции, а затем и Польши. Согласно Лелевелю, эта вера была бы демократической, по нашему мнению, это было бы мешаниной хорошего и плохого, нечто такое, что держалось бы середины между аристократией и демократией, чему нельзя дать никакого названия, но что в высшей степени сближалось бы с прежними и нынешними представлениями либеральной шляхты»⁹⁵.