Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Активность консервативного лагеря, его организаций и прессы была связана с международной обстановкой, сложившейся в 1838–1840 гг. Консерваторы стремились использовать шанс в случае международного конфликта из-за Бельгии. Чарторыский вызвал генерала Скшинецкого и добивался, чтобы его назначили главнокомандующим бельгийской армией во время возможной войны, а агенты его партии распространяли слухи о готовящемся выступить на войну польском легионе. Затем, когда возник турецко-египетский конфликт, князь Адам также вел с французским правительством переговоры о польском легионе для участия в войне с Россией, поддерживавшей Турцию. Ответом на все эти инициативы консерваторов явился протест, подготовленный Островским и Гляйнихом от имени лондонской группы Объединения польской эмиграции, Громады «Грудзёнж», Общества приверженцев социальных обязательств и ряда членов «Молодой Польши». Резко выступив против генерала Скшинецкого, они заявили, что как раньше, так и теперь, польская эмиграция «отвергает намерение создать польский Легион, пусть даже под национальными символами»; «она в высшей степени дружески поддерживает целостность Бельгии, и если бы ее призвали в ее национальном (польском. – С.Ф.) характере, она бы не отказалась посвятить себя борьбе, когда война в Бельгии получит общеевропейское направление, а ее условия будут включать независимость Польши»⁸⁹.

Протест поддержали 770 эмигрантов, но ни «умеренные» демократы, ни Лелевель и Централизация к нему не присоединились, хотя и подозревали аристократическую партию в тайных кознях. Лондонские же «младополяки» продолжили борьбу и создали комиссию, куда вошли Дыбовский, Гляйних, Оборский, Новосельский, Островский и Ворцелль. Последний пытался привлечь к этой борьбе Громады, однако лидеры «Умани» Рупневский и Свентославский были против. В результате Ворцелль вышел из Громады «Умань» и вступил в Объединение польской эмиграции, так как видел там больше возможностей «для работы в пользу Польши и Человечества». На упреки в «измене» он публично отвечал в официальном печатном органе Объединения, подчеркнув, что хотя форма громад служила принципу «Для Люда через Люд», но со временем она «стала слишком тесной для собирания вокруг людовых принципов большинства эмиграции». Поэтому, писал он, «когда Объединение дало достаточно доказательств демократических стремлений, а мои усилия включить Громады в эмигрантское единство оказались напрасными, я оставил форму и пошел за мыслью, вступил в Объединение, не отрекшись ни от одного из моих убеждений, ни на минуту не перестав утверждать в качестве основы возрождения Польши социальные преобразования, опирающиеся на принцип всевластия Люда, подчиняющегося предписанным Богом обязанностям»⁹⁰.