Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Положения, содержавшиеся в брошюрах Воронина и Кольсона, и цели, провозглашенные Обществом учредителей и друзей 3 мая, вызвали реакцию польской и европейской общественности. Идею провозглашения короля «де-факто» осудила даже французская монархическая газета «Le Siècle» («Век»). Что же касается демократической эмиграции, то она ответила политическим памфлетом «Merum nomen sine re, или король де-факто», где высмеивала «короля без силы, без права и без земли». Сатирические куплеты на эту тему опубликовала демократическая «Pszonka». Уничижительную оценку затеи «династиков» дал Гельтман, назвавший ее «громко разнесшейся по Европе смехотворной шуткой». Утверждая, что «монархизм не является польской стихией», деятели Польского демократического общества разоблачали позицию печати «династиков». Так, газета «Demokrata Polski» подвергла критике выступления газеты консерваторов «Kronika emigracji polskiej», которая «медлительна и труслива на своем монархическо-дипломатическом пути», но «молодецки смела и проворна, […] когда ей нужно оскорбить благотворную стихию нашей независимости – республиканизм или радикализм». Анализируя материалы газеты консерваторов в статье, опубликованной 23 марта 1838 г., орган ПДО утверждал: это «позиция отступления перед революционной мыслью», «страх перед социальной реформой», «ненависть к людям прогресса». Отмечалось, что «аристократия начинает, наконец, прозревать, видеть, что ее хлопоты в переднях министров, ее поклоны у подножия тронов ничего не дали, что все ее непосредственные и косвенные старания во имя интересов Польши как не имели серьезной базы, так и окончились ничем». Приводя заявление газеты «Trzeci Maj» от 24 августа 1840 г. о том, что если революционный пожар охватит Европу, то Польша не должна восставать, так как еще не готова, а без короля это грозит новыми несчастьями, газета «Demokrata Polski» язвительно писала: аристократия считает, что «уж скорее москали, чем революционное восстание», потому что с царизмом ее соединяет «идентичность политических принципов» – неприятие республики и «конституционной фикции»; ей нужна монархия и то, «самым блестящим представителем чего является Николай». Демократы подчеркивали, что «система польской аристократии, намеренно парализуя все средства развития национальных сил, была главной причиной падения последнего восстания». Относительно же самой кандидатуры на польский престол Чарторыского Гельтман, перечисляя «грехи» князя Адама за 60 лет, писал, что это не отдельный человек, а целая вековая система – «ржавчина, которая в течение столетия точила сталь национального характера». Демократы следили за действиями Общества учредителей и друзей 3 мая и их контактами с польскими эмигрантами во французской провинции. Общество имело 34 отделения во Франции, а также отделения в Англии, Бельгии, Алжире и США. По сведениям, полученным демократами из Орлеана, Ангулема, Шатору, Бордо, «династики» использовали все средства агитации: вербовали сторонников при помощи денег, путем предоставления работы и должностей, распространяя заверения в поддержке со стороны держав и финансировании ими будущего восстания за возрождение Польши. В результате к 1844 г., по сообщению газеты «Demokrata Polski», Обществу удалось привлечь 300 членов – «пены», «отбросов», по презрительному определению органа ПДО. Обращая внимание на циркуляр Олизара от 25 июня 1843 г., в котором граф звал всех поляков «с честным сердцем и здравым смыслом» объединиться, газета подчеркивала, что «Trzeci Maj» ищет союзников и потому льстит демократам, но демократия «сильна сама по себе и не подаст руки обману, а тем более тем, на ком тяготеет самая большая ответственность за старые и недавние несчастья Отчизны»⁸⁸.