Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Поддерживая связь с Мадзини, помогая «Молодой Италии» в пересылке революционной литературы через польские земли, Лелевель в то же время не торопился с решением вопроса о воссоздании «Молодой Польши». Он учитывал ослабление влияния Мадзини в Италии, а, возможно, играл роль его контакт с более близким ему по духу умеренным итальянским либералом Джоберти, противником Мадзини. К тому же он сосредоточился на подготовке к выборам Комитета Объединения польской эмиграции, которые проводила Корреспондентская комиссия, переизбиравшаяся каждые три месяца. Лелевель оказывал влияние на работу Корреспондентской комиссии в Пуатье, где действовали его люди (Станислав Малиновский, Юзеф Дыбовский, Антоний Островский и др.), и на пропаганду, которую вел печатный орган Объединения «Orzeł biały» («Белый орел»), выходивший в Брюсселе с 1839 по 1848 г. Это издание ранее было рупором лелевелевского Союза детей Люда Польского, и не случайно в его первом номере от 15 ноября 1839 г. почти дословно излагалась декларация этого Союза, провозглашенная в 1835 г.: причиной гибели восстания 1830–1831 гг. объявлялся эгоизм «привилегированной касты», которая не заинтересовала крестьян и не подняла их на защиту родины. Шляхта, говорилось во вступительной статье этого номера газеты, захватила в свои руки «нечаянно выкинутую на улицу революцию» и «так ее повернула, как того желали самые завзятые ее враги». Вместе с тем газета не была согласна с позицией деятелей ПДО в отношении шляхты, которые «обещали польскому народу диктатуру и пригрозили уничтожением всей шляхты, не учитывая, что она также имеет в своих рядах добрых сыновей отчизны». Редакция газеты писала: «Польша целая, свободная и независимая единственно только собственными силами может подняться […], ее политическое существование связано с интересами люда […], война за независимость и социальная реформа должны идти вместе, чтобы быть благоприятно завершенными, они не должны и не могут быть разделены […], только в этом направлении можно работать ради будущего чисто демократической Польской республики»⁹³.

Согласно уставу, выборы в Комитет Объединения польской эмиграции считались состоявшимися, если в голосовании участвовали две трети всей многотысячной армии польской эмиграции, а для избрания Комитета из пяти членов требовалось две трети голосов участников голосования. В 1838 г. эти условия не удалось соблюсти, а новые выборы 7 июня 1840 г. были проведены Корреспондентской комиссией вопреки протестам ряда гмин в Гавре, Париже и Лондоне, обвинявших Комиссию в том, что она подменила собою гмины, «лишила их жизненной силы». Они утверждали, что Акт создания Объединения польской эмиграции и его уставы «не проистекают ни из национального духа, ни из демократических принципов, они являются продуктом не общественным, а индивидуальным, односторонним […] и не могут служить основой Объединения». 1 июня 1840 г. парижские гмины, поддержанные гминой «Пуатье», потребовали отложить выборы, чтобы выяснить все о кандидатах, которых «котерия» хочет навязать эмиграции. В Лондоне же 200 эмигрантов заявили, что откажут в повиновении избранному Комитету, если не будут изменены Акт основания Объединения и его уставы. Выборы, в которых из 2331 членов Объединения участвовал только 1591 человек, все же были проведены, но оказались избранными лишь двое – Лелевель и Зверковский, поэтому временная власть осталась у Корреспондентской комиссии⁹⁴.