Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Королевство Польское находилось в центре внимания польской эмиграции, потому что она видела главного врага Польши в лице царской России. Но планы одновременного повстанческого выступления на всех польских землях включали также подготовку к борьбе Познанщины и Галиции, через территорию которых предполагалось перебросить силы повстанцев в Королевство. Именно туда отправились по призыву Польского демократического общества 26 марта 1848 г. тысячи эмигрантов, в том числе члены Централизации Польского демократического общества Гельтман, Дараш, Мазуркевич, Шнайде с целью придать борьбе демократическо-республиканское направление. Эмиграция очень рассчитывала на начавшуюся в Германии революцию, одним из первых актов которой было освобождение Л. Мерославского и К. Либельта из берлинской тюрьмы «Моабит». Еще ранее, 5 августа 1847 г., на судебном процессе в Берлине Мерославский выступил с речью, которая, по словам Я. Н. Яновского, была инспирирована Централизацией через Мазуркевича. В ней подчеркивалось, что, готовя восстание, Централизация ставила не социальные, а национальные задачи, и борьба поляков была направлена не против немецкого народа, а имела прямо противоположную цель: «Поляки, – утверждал Мерославский, – защищают будущее Германии и Европы от нашествия Москвы». Это утверждение вполне соответствовало убеждениям генерала, которые он выразил в брошюре «Дебаты между революцией и контрреволюцией в Польше», написанной в прусской тюрьме. Мерославский ненавидел Россию и презирал русский народ, считая, что он является «глубоко азиатским, не имеет никакой идеи, никакого общего с Европой чувства». «Россия, – писал он, – всегда питала тайное презрение, полное равнодушия и издёвки, ко всему, чего не могла понять. Легитимизм, революция, монархия, республика, аристократия, демократия – в сущности, все эти понятия интересуют ее столько же, сколько тонкости споров внутри христианства интересовали Аттилу». Поэтому он отвергал мысль о каком-либо союзе поляков с русскими, утверждая: «Сегодня никто в России не мог бы позволить себе благосклонно отнестись к идее польской независимости, не возбудив против себя возмущения и презрения всей своей нации». На митинге, стихийно возникшем после освобождения заключенных из моабитской тюрьмы, Мерославский и Либельт говорили о польско-немецком союзе, направленном против России, о конституционных свободах и гражданских правах, о братании народов. Они содействовали созданию в Берлине революционного комитета и организации польского легиона, который направился в Великое княжество Познанское. Туда же, а также в Гданьское Поморье Мерославский высылал эмиссаров. На волне энтузиазма и провозглашения лозунгов братания в совместной борьбе против России в Познани возник польский Центральный национальный комитет (ЦНК), объявивший призыв во всеобщее ополчение и наладивший контакт с другими польскими землями, в частности, установивший связь с «Организацией 1848 года» в Королевстве Польском. В воззвании ЦНК 25 марта 1848 г. говорилось о ликвидации сословий, равенстве и свободе всех «сыновей Матери-Полыпи», о том, что после завоевания независимости крестьянство всей Польши получит в собственность землю, а всем, вступившим в борьбу за родину, были обещаны льготы. От лица Комитета Либельт пытался установить связь с правительствами Англии и Франции, заручиться их поддержкой. Однако в дальнейшем ЦНК принял прусский план «национальной реорганизации» Великого княжества Познанского, предусматривавший включение его в состав будущей объединенной Германии, и сосредоточился на подготовке к войне с Россией. Мерославский во главе военного отдела Комитета пытался сформировать национальную регулярную армию, были созданы военные лагеря, где обучали легионеров и формировали отряды. Такой лагерь, в частности, был организован в Милославе посланцем Централизации М. Г. Домагальским. Поляки рассчитывали также, что наличие военной силы сможет произвести впечатление на прусские власти и подтолкнет их к действительному установлению национальной администрации в Великом княжестве Познанском. Однако под давлением этих властей и в результате соглашательской позиции «правых» в ЦНК, подписавших с ними в Ярославце конвенцию, произошло обратное – а именно, сокращение численности польских военных частей.