Польский рассказ

Я не строю мосты и не возвожу дома. Вещи, которые я создаю, лишены определенных физических свойств: массы, плотности, размеров. Они сделаны не из железа, не из бетона, не из дерева и не из синтетики. Их нельзя назвать предметами первой необходимости. И тем не менее трудности, с которыми я сталкиваюсь в своей работе, обладают всеми чертами материальных препятствий. Они мешают мне, оказывают сопротивление. Борьба с ними требует постоянного напряжения. На эту борьбу я истратил много времени и энергии. На нее ушли лучшие годы моей жизни.

Вот уже месяц, как я застрял на середине работы и по сей день не продвинулся ни на шаг вперед. Препятствия тоже бывают разные. Это, например, казалось пустяковым — нечто вроде невысокого барьера: подходи и прыгай! Секрет в том, чтобы суметь приблизиться к этому препятствию легко и свободно и перемахнуть его одним прыжком, как это делает спортсмен в беге с барьерами. Однако тут произошло нечто для меня неожиданное (сколько раз уже со мной подобное случалось и так ничему и не научило!): преграда выросла в ту секунду, когда я чуть-чуть ослабил внимание, там, где я совсем не ждал подвоха. Я не был готов к прыжку, сбился с ритма, запутался — пришлось остановиться. Конечно, я сразу же сделал то, что делаю всегда в таких случаях (как поступил бы каждый на моем месте): отошел назад для разбега. Но ни эта, ни следующая попытки ничего не дали. Вот и сейчас я стою там же, где остановился месяц назад, и не в состоянии сделать хотя бы еще одно усилие. Работу я отложил и не знаю, вернусь ли к ней когда-нибудь. Вы можете спросить, почему я не пытался просто-напросто обогнуть эту преграду. Разумеется, пытался, и не раз. Но было это давно, и я лишь убедился, что такая тактика лишена смысла. Пожалуй, я не совсем правильно сформулировал свою мысль, следовало бы сказать: уже много лет назад я пришел к выводу, что огибать преграды бесцельно. Моя работа подобна игре, в которой действуют определенные правила, и препятствия в ней существуют не для того, чтобы их обходить, а для того, чтобы их преодолевать, иначе игра утратит всю свою прелесть и смысл. Если уж я однажды решил принять участие в этой игре и давно ничем, кроме нее, не занимаюсь, стоит ли прибегать к обману, к мистификации? Кого обманывать? Самого себя? Зачем?..

Препятствие, которое остановило меня месяц назад, еще не принадлежит к разряду самых скверных, бывают куда хуже. Сплошь да рядом утыкаешься в непреодолимую ограду или стену. Возникают эти препятствия неожиданно, тверды как камень и настолько высоки, что не только преграждают мне путь, но вдобавок заслоняют все, что находится впереди, за ними. Я беспомощно стою перед такой стеной, гляжу на нее, ощупываю, пытаясь отыскать на каменной поверхности какую-нибудь, пусть едва заметную, царапину или трещинку, которую удалось бы углубить, ищу излом или выступ, который позволил бы взобраться на скалу. Тщетно! Преграды, как я уже говорил, бывают разные. Часто мне приходится, например, иметь дело с пропастями. Они появляются тоже внезапно — так, словно земля вдруг взяла и расступилась. Правда, они не мешают наблюдать за тем, что творится на другом краю, но зато лишают возможности сделать хотя бы полшага в нужном направлении. Я вижу цель, к которой стремлюсь. Иногда ее заслоняет туман, сквозь который проглядывают только очертания предметов, — и тогда мне еще сильнее хочется приблизиться к ним, чтобы разглядеть детали. Но обычно воздух прозрачен, как стекло, и я, несмотря на то что стою на краю непреодолимой пропасти, вижу все очень отчетливо, вплоть до мельчайших подробностей. Казалось бы: если я так ясно вижу цель — неужели этого мало? Ведь мне не нужно чужой земли, я не стремлюсь к физическому обладанию деревьями, людьми, животными — не в этом заключается моя работа! Это ясно. Все, что я делаю, как я уже говорил, не выходит за те рамки, в которых физические законы будто бы нас ни к чему не обязывают. Моя работа заключается в том, чтобы, не подымаясь со стула, на котором я сижу, одновременно быть в другом месте — за горой, за стеной, за рекой, на противоположном краю пропасти — и описывать то, что там находится, то есть мне вовсе не нужно осязать то, чем я хочу обладать.