Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Хорошо известно, что Смута началась с восстания населения южных окраин против центральной власти в Москве. Неудивительно поэтому, что в исследованиях по истории Смутного времени особенностям жизни населения в южных регионах Русского государства было уделено серьезное внимание. Особенности положения и образа жизни отдельных социальных групп населения региона были обстоятельно рассмотрены С. Ф. Платоновым, который предложил и свой ответ на вопрос, почему именно с этими территориями оказалось связано начало Смуты[152]. В сравнительно недавнее время к рассмотрению этой проблематики возвратился Р. Г. Скрынников, сумевший использовать ряд материалов, оставшихся неизвестными С. Ф. Платонову[153].

Социальные отношения в южных регионах России существенно отличались от социальных отношений на соседних украинских землях Речи Посполитой. В Среднем Поднепровье последняя четверть XVI — первые десятилетия XVII в. были временем формирования здесь крупного феодального землевладения. Именно поэтому очень рано здесь выступления казачества стали сливаться с выступлениями крестьян против утверждения в регионе крепостнических порядков. В южных регионах России положение было принципиально иным. Никакого крупного землевладения здесь не было. Дети боярские обычного для центральной части государства типа составляли в среде местного населения очень незначительную прослойку. Подавляющая часть местных детей боярских имела небольшие земельные наделы, состоявшие частично из нераспаханных целинных земель, крестьян у них не было, и они обрабатывали свои наделы собственным трудом. Они были не в состоянии нести конную службу и являлись на смотры пешими с пищалями. К тому же набирались они часто не только из детей боярских, но и из местных крестьян и казаков. Такие помещики отличались от других служилых людей только большим размером земельных наделов[154].

Служилые люди по прибору составляли на южных землях слой гораздо более многочисленный, чем в более северных уездах Русского государства. К числу таких служилых людей принадлежала, в частности, основная масса населения поставленных на Диком поле крепостей. Наряду с имевшимся и в других регионах стрелецким войском (по сравнению с другими уездами здесь более многочисленным) на этих территориях в состав служилых людей по прибору входил и многочисленный слой «сторожевых» и «полковых» казаков, которые должны были нести сторожевую службу и быть готовыми к отражению постоянных нападений татар[155].

Если дворянские корпорации юга России в ряде случаев могли пополняться за счет казачьих и крестьянских детей[156], то слой служилых людей по прибору поглощал многочисленных беглых крестьян и холопов, искавших себе на южных окраинах лучшей доли. Сам статус служилых людей по прибору на юге России был таким же, как и в других регионах: они освобождались от несения тягла и получали за службу земельные наделы и жалованье. Особенности положения на юге состояли в том, что служилые люди по прибору составляли здесь особенно значительную часть населения, а сами эти люди, искавшие себе лучшей доли в условиях полной опасностей жизни на Диком поле, придавали особое значение своему статусу как гарантии освобождения от тягла и «работ». Кроме того, следует принять во внимание наличие постоянных контактов между «служилым» и «вольным» казачеством (часть служилых казаков была вольными казаками, перешедшими на царскую службу[157]), таким путем в среду служилых людей юга должны были проникать именно в это время формировавшиеся в казацкой среде представления о том, какое видное и почетное место в обществе должно принадлежать людям, которые с оружием в руках защищают от «бусурман» христианский мир.

Высказанные соображения, как представляется, подкрепляют точку зрения С. Ф. Платонова о крайне отрицательной реакции служилого люда юга на решения московской власти о заведении в южных уездах «государевой десятинной пашни», которую служилые люди должны были обрабатывать[158]. Как правильно отметил С. Ф. Платонов, дело было не только в необходимости затрачивать труд и время на работу на «государевой» земле, введение отработочной повинности ставило под вопрос особый социальный статус служилых людей по прибору, которому жители юга придавали особенное значение и ради приобретения которого многие из них и переселились на южные окраины. Неудивительно, что весь этот служилый люд проявил готовность с оружием в руках поддержать Самозванца, обещавшего освободить его от этой повинности.

Восстание на юге сыграло роль толчка, который привел в движение серьезные противоречия, созревшие в отношениях между социальными слоями и региональными группами русского общества на протяжении второй половины XVI — начала XVII в. Эти противоречия могли проявиться с особенно большой силой, так как, как попытался показать автор настоящей работы, государственная власть своей политикой серьезно ослабила традиционные механизмы влияния социальных верхов общества на стоящие ниже на лестнице социальной иерархии слои населения.