Польское Наследство

— Я и теперь не отказываюсь, — Нестор сел на постели. — Вот только с утра я не очень… Утром, до завтрака, я не хронист, а просто невоспитанная скотина.

— Позавтракаем в пути. Нужно мне с тобою съездить в пригород.

— Зачем?

— Нужно. Ничего особенного, не бойся.

— Я ничего не боюсь.

— Тебе предстоит слегка потрудиться, но не просто так, а за вознаграждение.

— Звучит заманчиво, но мне лень.

— Вставай, одевайся.

— Хорошо. Отвернись.

— Не переживай. Эрекционный пенис для меня не новость, видел раньше не раз.

Все-таки он ужасно развратный тип, подумал Нестор, вставая.

Бенедикт повел его завтракать в таверну.

— Верхом ездить умеешь? — спросил он, глядя, как Нестор поглощает венецианскую лазанью.

— Не люблю.

Неприязнь к верховой езде Нестор унаследовал от отца.

— Я не о любви спрашиваю, и не в храм Венеры тебя приглашаю.

— Умею. А долго ехать?

— Средне. У тебя что, дела неотложные?

— Нет, я просто так спросил.

Сделался небывало теплый день, последний отголосок бабьего лета в Венеции. Легкий ветерок с Адриатики ласкал кожу. Нанятый Бенедиктом перевозчик мычал себе под нос какую-то занудную мелодию, орудуя веслами. Высадившись на континенте, Бенедикт и Нестор направились к прибрежным конюшням, где их ждали, видимо по предварительной договоренности, две лошади. Лошадь Нестора оказалась покладистой и даже, кажется, старалась не слишком сильно трясти неумелого всадника. Через два часа езды вдоль берега, миновав стоящий на привале работорговый караван, Бенедикт и Нестор прибыли в непримечательное селение средней живописности, неподалеку от городка Эквило, впоследствии переименованного в Йезоло. На лугу по соседству паслись коровы и собаки. Почти все жители отсутствовали — возможно отправились на какие-нибудь италийские полевые работы, подумал Нестор. Перед самой большой казой в селении сидел на панчине, положив босые жилистые ноги на перевернутую лохань, величественного вида старик. Неподалеку от него девица на выданье отчитывала двух мальчиков-подростков за какую-то провинность.

Бенедикт спешился, сделал знак Нестору следовать его примеру, и, ведя коня под узцы, подошел совсем близко к старику.

— Здравствуй, амико фидато, — сказал он приветливо.

— А, это ты, — старик приветливо улыбнулся. — И с тобою спутник.

— Да, и он понимает по-гречески. Давеча у меня был Александр, и сказал, что тебе нужен хронист на один день.

— Везде успеет Александр, — заметил старик, улыбаясь, показывая остатки зубов. — Шустрый и деятельный. И у меня побывал недавно.

— Он сказал, что у тебя накопилось много всякого, о чем ты хотел бы поведать людям.

— Да, я его спросил, нет ли у него кого на примете.

— Вот, я привез тебе человека.

Старик перестал улыбаться.

— Подойди ближе, человек, — велел он.

Нестор, которому старик не понравился, подошел.

— Кто таков? Отвечай не таясь.

— Навуходоносор, мореход из Африки, — недовольно сказал Нестор. — Промышляю грабежом купеческих судов.

Некоторое время старик молча смотрел на Нестора.

— А хамить старшим тебя в Киеве на Подоле научили? — спросил он неожиданно по-славянски.

— Какие неприятные люди здесь живут, — заметил Нестор, тоже по-славянски. — Сварливые.

Старик покачал головой — не осуждающе, но, наоборот, будто ответ Нестора его полностью удовлетворил.

— Есть сомнения по поводу его грамотности, — сказал он Бенедикту по-гречески.

— Сомнения? — переспросил Нестор. — Впрочем, что мне до твоих сомнений.

— Александр рекомендует именно его, — сказал старику Бенедикт. — По нескольким причинам, одна из которых — он киевлянин.

— Что ж с того?

— И он надежный человек.

— Надежный? — старик прищурился. — Ага. Как зовут надежного человека?

— Нестор.

Старик рассмеялся. Нестор насупился.

— Из какого рода ты, Нестор?

Бенедикт посмотрел на Нестора.

— Из хорошего, — недовольно буркнул Нестор.

— Он мне нравится, — сказал старик. — Но вот с грамотностью…

— Надежность важнее грамотности, амико фидато, — предположил Бенедикт. — Главное, что все, что он запишет, попадет в нужные руки.

— Я хронист! — гордо сказал, не выдержав, Нестор. — Я письмом владею с десяти лет!

— Ага, — старик перевел на него взгляд колючих серых глаз. — Это с каких же это пор на Руси хронисты водятся?

— С тех пор, как в вашей сраной Венеции перестали водиться, — парировал Нестор.

— Как зовут твоего отца?

— А тебе-то что?

— Отца его зовут Хелье, — сказал Бенедикт.

— Хелье? — старик убрал ноги с лохани. — Уж не тот ли Хелье, что из рода Ягаре?

— Да, — удивился Бенедикт, и Нестор тоже удивился.

— Вот, значит, какой у Хелье сын, — сказал старик. — Крепкий парень. А ведь действительно похож, только у Хелье щеки не такие круглые. И, пожалуй, глаза умнее. Что ж, раз Хелье, значит, все хорошо. Спасибо, амико фидато. Ну, пойдем… — он улыбнулся и добавил по-славянски, — в гридницу.

В гриднице было светло и чисто. Интерьером каза не отличалась от других пригородных домов Республики — те же резные перекрытия, те же незамысловатые карнизы, окна высокие — для прохлады летом, ставни мощные — для тепла зимой.