Полтавская битва. 1709

Ходом боя Меншиков был удовлетворен. Его драгуны, которых поддерживали несколько тысяч казаков и калмыков, держались хорошо. Через час боя Меншиков получил от царя распоряжение отойти от редутов к укрепленному лагерю. Царь рисковать не хотел, однако он не понимал главного: нельзя просто так взять и вывести из боя войска, которые находятся в контакте с противником. Самые лучшие армии несли тяжелейшие поражения, когда начинали отход или даже перестроение во время боя. Для того чтобы оторваться от противника, следует сформировать группу сдерживания, фактически смертников. Этот арьергард должен удерживать противника, пока основные силы не оторвутся на достаточно безопасное расстояние от сил врага. Исключение составляли кавалерийские армии кочевников. Имея прекрасных наездников на быстрых и выносливых лошадях, они могли моментально развернуться и быстро уйти в отрыв от преследователей. Кавалерия Меншикова такими качествами не обладала, разве только казаки да калмыки, находящиеся на его правом фланге. Значит, русская кавалерия должна была показать спину шведам. Шведы, естественно, бросились бы ее догонять. В свою очередь драгуны вынуждены были бы пустить лошадей в карьер, чтобы оторваться. Драгунские же кони, как уже отмечалось, были не скоростные и не выносливые. В итоге отступление перешло бы в повальное бегство с полным истреблением русской кавалерии. Меншиков понимал это, как и то, почему Петр хотел отвести кавалерию к лагерю – чтобы шведская армия приблизилась туда же и попала под огонь его многочисленной артиллерии. Однако, рассудил светлейший, если шведская конница будет висеть на хвосте у русской, то артиллерия не сможет вести огонь по врагу, цель закроет собой русская кавалерия. Да и влетев в лагерь, кавалерия смешает строй защитников и заразит пехоту своим далеко не боевым настроением. Это могло помочь шведам, преследующим кавалерию по пятам, быстро перейти к штурму лагеря. Чего они, собственно, и добивались.

Меншиков отправил царю оптимистическое послание, в котором попытался убедить его изменить план боя. Он мотивировал это тем, что если кавалерия уйдет от редутов, то те не устоят. В конце концов Александр Данилович не только не выполнил рискованного приказа Петра, но и запросил у того помощи. В доказательство же собственных успехов он отправил государю вместе с депешей и несколько трофейных шведских кавалерийских штандартов, только что захваченных в бою.

Однако вскоре картина изменилась. Шведская пехота, пользуясь передышкой, восстановила порядок в своих рядах. Она возобновила наступление и оказала своевременную помощь своей кавалерии. Конница Меншикова, очевидно получив соответствующий приказ, начала понемногу отступать за линию поперечных редутов, отстреливаясь на ходу. Когда после одной из атак лейб-драгуны Карла перестраивали свои ряды, то оказалось, что в их строю находятся шесть русских кавалеристов. Их тут же перебили. Этот конфуз часто объясняют плохой видимостью на поле боя. Клубы дыма, поднятая копытами коней пыль, предрассветная мгла – все это могло привести к ошибке. Однако русские кавалеристы не могли не увидеть, кто скачет рядом с ними. Если мундиры и русских драгун, и шведских кавалеристов были синими, то уж лошади совершенно разными. Скорее всего, уровень подготовки русских драгун оказался довольно низким, и их лошади понесли, а те не смогли справиться с ними. Лошади просто поскакали за ближайшим «табуном» и пристроились к нему.

Все больше шведских кавалерийских частей вступали в бой. Они уже неслись сплошным стальным потоком, ускоряя темп, догоняя отступающих русских кавалеристов. Часть кавалерии Меншикова не выдержала и стала искать спасения в бегстве. Окрыленные шведы принялись энергично их преследовать. Преследователи и не заметили, как оказались в промежутках между редутами, ведь пороховой дым и пыль сильно слепили им глаза, поэтому временами видимость не превышала нескольких метров. Вдруг одновременно вся огневая мощь редутов выплеснулась на шведскую кавалерию. Кося людей и коней, неслась картечь. Пули, пущенные с близкого расстояния во фланг строя, пробивали навылет одного всадника, причем часто убивали и следующего, находящегося за ним. Все промежутки между редутами вскоре были устланы телами павших рейтаров вперемежку с конскими трупами. Но невзирая на огонь, все больше шведских кавалеристов прорывалось за линию редутов и устремлялось в атаку. Организованное отступление русской кавалерии теперь превратилось в повальное бегство. Шведы возликовали и кинулись преследовать отступающих с еще большим пылом. Крайние шведские кавалерийские колонны (семь кавалерийских полков) обошли линию редутов слева, вдоль Будищанского леса и частично пробираясь сквозь него. Они вышли на открытое пространство за редутами почти без потерь. Казалось, авантюрный шведский план таки сработал…

Сказал «А» – говори «Б»