Полтавская битва. 1709

Однако все произошло иначе. Еще миг, и предрассветную тишину разрезал сухой пистолетный выстрел, произведенный одиноким кавалеристом, спешившим предупредить об опасности своих товарищей. Выстрел отдался эхом, потревожив и подняв на ноги сонных драгун Меншикова, долетел и отразился от ограды укрепленного лагеря русских войск. Затрещали сотни барабанов, передавая сигнал тревоги, заиграли кавалерийские горны у полковых штандартов, собирая бойцов под полковые знамена. Во все стороны полетели десятки вестовых, спеша доставить срочные приказы.

Стало ясно, что план Карла XII дал трещину. Реншельд растерялся. Часть полков уже вытянулись в линию, часть находились еще в походных колоннах. Фельдмаршал вызвал Юленкрука и приказал немедленно передать приказ, чтобы войска находились в походных колоннах, а те, которые уже развернулись, – строились в колонны опять. Стало ясно, что теперь быстро прорваться сквозь редуты не получится, а для штурма редутов шведы оказались неготовыми.

К редутам уже спешили русские полки. Шведские авторы насчитывают их три. Старая российская и советская историография говорила только о двух батальонах Белгородского полка, занимавших редуты. Сегодня в России пишут уже о 6 полках. Все это говорит о том, что когда-то явно переусердствовали с попытками уменьшить количество русских солдат по отношению к шведским. Всего редуты обороняли 4700 солдат регулярной пехоты. За редутами спешно выстраивались в линию драгунские полки – почти 10 тысяч кавалеристов, дополнительно размещалась артиллерия, в том числе конная. Наступать на редуты линией пехоты означало подставить ее под нож продольной линии редутов, которая непременно вспорола бы шведские боевые порядки. Огонь во фланги линии, как ружейный, так и артиллерийский, гораздо смертоносней, чем фронтальный. Ведь одним удачным выстрелом пушки во фланг строя можно снести целый ряд пехоты, почти как в кегельбане. Для штурма редутов потребовались бы фашины, чтобы забрасывать ими рвы. Необходимы были и лестницы для преодоления валов. Четыре шведских трехфунтовых орудия не могли решить проблему с разрушением укреплений в принципе. Ядро такой пушки размером в половину мяча для крикета весило 1,5 килограмма. Эффективным огонь из такого орудия был на расстоянии до 500 метров, в цель же на большей дистанции просто невозможно прицельно попасть – орудия ведь были гладкоствольными. Единственным преимуществом такой пушки была ее относительная скорострельность. Наибольшего эффекта при стрельбе достигали с 200 метров по плотным рядам пехоты или кавалерии. На меньшей дистанции применялась картечь – наиболее смертоносный заряд, поражавший живую силу врага за счет разлета металлических пуль либо измельченного металла под большим углом. Применять эти пушки против редутов не имело смысла – весь боекомплект орудий очень быстро был бы израсходован без малейшего эффекта. Теперь шведам предстояло расплатиться за пренебрежение артиллерией на полях сражений. Шведский генералитет сбился в кучу у носилок Карла – там царила полная растерянность. Пока генералы ломали головы, в шведских солдат полетели ядра с редутов. Первое же ядро влетело в ряды лейб-гвардейцев и размозжило головы двоим из них. Не решаясь принять решение самостоятельно, фельдмаршал Реншельд спросил совета у Левенгаупта. Тот твердо высказался за наступление. «Ну, тогда с Богом! Наступаем!» – распорядился фельдмаршал. Было четыре часа утра.

Даешь редуты!

Шведы, понукаемые командирами, зашевелились. Во время перестроений началась путаница, поэтому некоторые батальоны долго не могли найти своих мест в общем построении. Батальоны стали разворачиваться в линию, но на крайнем правом фланге у Яковчанского леса места не хватало, поэтому, хотя атака уже началась, шведы так и не успели построить свои войска. Ситуация усугублялась и непониманием отдельными командирами своих окончательных задач. Командование лихорадочно искало выход из сложившейся ситуации, поэтому и распоряжения в колонны поступали довольно расплывчатые. Таким образом, одни из командиров считали, что от них требуют лобового штурма редутов, другие – что только прорыва через них. Несмотря на это, шведские батальоны ускорили темп наступления. Навстречу им сразу понесся смертоносный град из пуль, ядер, а с близкой дистанции и картечи. На счастье шведов, подавляющее большинство русских пушек было малых калибров. Поэтому последствия огня не были столь катастрофическими.