Полтавская битва. 1709

Теперь посчитаем силы Петра. Как уже отмечалось, войска Петра I сосредоточились в основном в укрепленном лагере. Некоторые современные российские историки насчитывают в нем уже не 42 тысячи солдат, как еще совсем недавно, а не менее 46 тысяч. В это число входят только строевые солдаты регулярных полков, без учета 5–6 тысяч казаков гетмана Скоропадского, расположенных за Будищанским лесом, и нескольких тысяч калмыков и казаков, находящихся при кавалерии Меншикова. Общее число российских войск в районе Полтавы (включая и ее гарнизон) иногда определяют в 60 тысяч. Правда, украинским казакам царь не доверял, считая их ненадежными, могущими в любой момент переметнуться на шведскую сторону, поэтому основную их массу выставил подальше от вероятного места сражения для преграждения возможных путей шведского отхода. Чтобы обеспечить их лояльность на первом этапе сражения, восточнее позиций гетмана Скоропадского царь разместит 6 драгунских полков генерала Волконского.

Накануне сражения еще кипела работа на редутах, вначале занятых лишь общим пехотным охранением. Петр лично осматривал полки, пытаясь вдохновить их на бой, так как моральный дух войск перед баталией был не особенно высок – ему только недавно доложили, что к шведам перебежал унтер-офицер гвардейского Семеновского полка Немчин. Петр ожидал шведской атаки, но когда она произойдет, еще не знал, поэтому во все стороны отправляются разъезды для наблюдения за возможными перемещениями шведов. Российские генералы, вооружившись подзорными трубами, до боли в глазах всматриваются в очертания шведских позиций. Небольшие отряды кавалерии и казаков по-прежнему посылаются тревожить шведские аванпосты. Напряжение нарастает, сам воздух перед битвой кажется до предела наэлектризованным. Однако уже стемнело. Околицы пустеют. В лагерь возвращаются на взмыленных лошадях уставшие разъезды. Ввысь потянулись дымки бивуачных костров – солдаты приступают к своей нехитрой трапезе. Какое-то время еще слышны окрики часовых, но вскоре все замолкает – лагерь погрузился в тревожную дрему перед битвой.

К часу ночи шведский молебен закончился. Пехота рота за ротой, батальон за батальоном двинулась в путь. Первую колонну возглавлял генерал-майор Аксель Спаре, вторую – генерал-майор Отто Стакельберг, третью – генерал-майор Росс и четвертую – генерал-майор Лагеркруна. Почти в самом конце этой колонны и двигались в окружении эскорта из драбантов кони с носилками Карла, за ним – штаб и многочисленная свита короля. Кавалерия не присутствовала на молебне, что приунывшими кавалеристами было принято за дурное предзнаменование. Они шестью колоннами отправились вслед за пехотой. Вскоре удаляющиеся колонны были без остатка поглощены темной украинской ночью. Войска Карла XII двинулись навстречу своей неумолимой судьбе.

И таки грянул бой

Примерно в половине третьего колоны остановились в 600 метрах от самого южного из редутов и залегли. Кавалерия почему-то еще не прибыла. Пока было достаточно темно, но небо уже начинало сереть. Колонны могли быть замечены врагом в любую минуту. Реншельд занервничал, поглядывая на часы. Время шло, небо серело, а кавалерия опаздывала. Оказалось, что в кромешной тьме часть конных полков сбилась с пути и вышла к Будищанскому лесу в километре от того места, где их ждала пехота. Реншельд не выдержал и отправил разъезды на поиск кавалерии. Один из них вскоре обнаружил колонну, которая как раз в это время едва не напоролась на российский караул. Быстро сманеврировав, конники ушли незамеченными. Вскоре эта колонна кавалерии, как и остальные поочередно прибывающие, встала за залегшей пехотой, но время было безвозвратно упущено. Шведские конные разъезды наблюдали за редутами, на которых вовсю кипела работа. Однако в любую минуту с редутов могли заметить шведскую армию, которая в это время только стала строиться для броска. Очевидно, что на этом этапе запорожцы могли бы оказать неоценимую помощь армии Карла, если бы кто-нибудь из руководства шведской армии о них вспомнил. Ведь запорожцы были мастерами засад и превосходными следопытами. Именно в Днепровских плавнях зародился способ передвигаться ползком, который впоследствии назовут ползанием по-пластунски. Такое название этот способ подкрадывания ползком получит от черноморских (кубанских) пластунов. Именно они – потомки запорожских казаков – прославятся в Крымскую войну своими отчаянными вылазками в тыл неприятеля как превосходные разведчики и непревзойденные стрелки. Пустив запорожцев впереди колонн пехоты, вдоль Яковчанского и Будищанского лесов, можно было неожиданно захватить крайние от опушек редуты и облегчить проход всей армии вдоль лесных массивов.