Получившая имя

Новый день начался с официального сообщения о скором появлении наследника виконта Роса. Его сделал сам Альбус, когда вернул в гарем довольную, сияющую Киару. Она смущенно улыбалась и то и дело клала ладонь на еще не обозначившийся живот. Отныне Киара считалась госпожой: хозяин пожелал признать ребенка наследником до рождения. Выходит, жениться он не собирался, иначе как объяснить столь странное решение? Рабыня рабыней, но приоритет оставался за детьми супруги. Сама Киара, увы, свободу не обрела, даже младшей женой не считалась, просто матерью наследника. А ведь Альбус мог бы на радостях… Хотя о чем я! Этот алчный желчный человек с самой пустяшной вещью не расстанется.

Зато Киара после рождения ребенка получала новые покои за пределами гарема. Вроде, ей даже дозволялось приветствовать гостей, если виконт не станет возражать. К слову, появись у Альбуса жена, она отправила бы Киару обратно.

Ребенок в любом случае с младенчества воспитывался за гаремными дверьми.

Однако виконт пожаловал не только для того, чтобы вернуть осчастливленную фаворитку. По хлопку в ладоши слуги принесли ларцы, полные денег и драгоценностей. Альбус раздавал подарки сам, отмеряя по пригоршне монет, кому серебряных, кому золотых. Наложницам статусом выше доставались украшения. Мне перепали перламутровые серьги, дутый браслет с изумрудами, несколько разнообразных колец и жемчужных ожерелий. И золото. Сам того не подозревая, Альбус помогал мне осуществить задуманное. Золото – верное средство, открывающее любые двери. Драгоценности еще нужно продать, а получить защиту, еду и кров требовалось без промедления.

Столы накрыли во внутреннем саду и в общем гареме – мы бы в одном помещении не поместились. Виновницу торжества усадили на напоминавшее трон кресло.

Киара утопала в цветах. Со всех сторон звучали лживые поздравления. Девушки мечтали оказаться на месте шатенки, говорили одно, а думали другое. Это читалось в их глазах, жестах. Почему она, почему не я? А вдруг случится выкидыш, вдруг виконт обратит взор на другую?

Вино лилось рекой, служанки едва успевали приносить новые кувшины. Захмелевшие наложницы пели, танцевали. Иные засыпали над тарелками. Никто не делал им замечаний: сегодня можно все.

Одна я не пила вовсе, только делала вид и тайком выливала вино под стол. Даже Киара подняла с нами пару бокалов, а потом удалилась к себе. С ее уходом гарем окончательно потерял лицо. Часть рабынь продолжали есть, другие веселились на разные лады. Многим стало жарко от выпитого вина и, скинув одежды, они голыми носились по коридорам, с разбегу прыгали в купальню.

Служанки не остались в стороне от общего безумия. Они лениво следили, чтобы подвыпившие девицы не утонули, отдавая должное остаткам еды и выпивки. Не одна бутылка так и не дошла до гаремного стола, осев в служебных помещениях. Киара спала, другие наложницы сами организовывали свой досуг, и прислуга спешила насладиться праздником. Часть служанок дежурила в саду, убирая тарелки, другая заливисто хохотали в задней части гарема. Потом девушки поменялись, чтобы каждая оценила мастерство повара и качество вин из погребов виконта Роса.

Когда я тихонько выбралась из-за стола, половина моих соседок храпела. Девицы в купальне еще не угомонились, я слышала их визги, но они мне не мешали.

Звать служанок не стала: для всех я удалилась по малой нужде. На самом деле тихонько проскользнула в сад фавориток.

Никого! Небеса благоволили ко мне. Воровато прислушавшись, вытащила из тайника свои сокровища и прямо здесь переоделась. Желтую одежду украла загодя, накидка сгодится моя, та, в которой водили в первый день к Альбусу. Она самая обычная, грубая, не легкая пелерина наложниц. Оставалось смыть косметику и проскользнуть в прачечную.

Эх, прихватить бы пони! Но он в конюшне, кто поручится, что слуги мертвецки пьяны? Да и как я его взнуздаю? Придется уходить на своих двоих.

Покои встретили тишиной и прохладой. Веселятся мои служанки. Побрызгав на лицо водой, стерла с лица краски. Грязное полотенце закинула под кровать. Его, конечно, найдут, но не раньше завтрашнего дня, когда о моем побеге и так узнают.

Теперь вещи.

Узелок с драгоценностями и золотом закрепила на теле под одеждой. Якобы отданное в стирку белье сложила в корзину. Сверху бросила платье, в котором сидела на празднике. Незадолго до ухода я специально пролила на него вино.

На мгновенье замерла, набираясь решимости, и ступила на дорогу без возврата.

Одежда часто превращает человека в невидимку. Пробежавшая мимо служанка даже внимания не обратила. Она спешила в купальню, где вконец опьяневшие девицы устроили водную битву. Все неспящие обитатели гарема, позабыв о рангах, собрались там, делали ставки. В очередной раз улыбнулись небеса, вовремя убрали препятствия с дороги.

Без приключений добралась до прачечной, а там и до заветной двери. Увы, ее охраняли.

– Куда? – вяло осведомился слуга.

– Сам гляди! – Ткнула ему под нос свою корзину. – Ханун истерику закатила, в ночь погнала. Меня завтра господин позовет, хочу это надеть, и точка. Совсем ополоумела! Дрыхнет теперь, а я…