Получившая имя

– Толку мне с той свободы! Вечно голодная, усталая. И прихотей у меня хватает, только чужие и исполняю. Простите за откровенность, ханун, но лучше член господина за щекой, чем такая жизнь. Опять же все равно придется давать. Либо мужу, либо тому, кто в переулке подкараулит.

Вспомнила бедные кварталы Недева и поняла: я не в праве осуждать Лейлу. Для нее гарем – синоним спокойствия и сытости.

– Все дело в добровольности, – погрузившись мыслями в прошлое, возразила я.

– Это верно! – поддакнула служанка, сообразив, что зашла слишком далеко. – Да вы меня не слушайте, дура я.

В купальне ненадолго воцарилось молчание. Я вспоминала Рьян, Лейла бегала за полотенцем. Заслышав шаги, решила, это она вернулась, но, оказалось, еще одна наложница вздумала понежиться в теплой воде.

– Не помешаю? – У бортика стояла Гузель. – Мне не сказали, что ты здесь.

Ну да, она теперь обычная наложница, а я – вторая в гареме после Киары.

Повела плечами. Пусть плещется.

Гузель мне не нравилась. Смотрела на нее, на то, как она раздевается, и не могла понять, откуда столь жгучая неприязнь. Может, из-за одобрения оргий? Только сейчас заметила под левой грудью чернокожей рабыни – ну как, грудью, легким намеком на нее – татуировку в виде бабочки. Точно такая же отыскалась на пояснице, у самых ягодиц. Заинтересовавшись, подобралась ближе. В гареме свои приличия, девушки не стеснялись наготы и открыто разглядывали, оценивали чужую. Надо же знать, чем сильна твоя конкурентка.

– Что это? – указала на бабочку.

– Знак с невольничьего рынка, – равнодушно ответила Гузель. – Бабочка означает, что я предназначена для постельных утех. Вторая, – она завела руку за спину, коснувшись мягкого места, – говорит о моей готовности принять будущего господина сзади.

– И где же так… клеймят?

Брезгливо отодвинулась от темнокожей и перебралась к противоположному бортику. Гузель видела мою реакцию, но и бровью не повела.

– В Эбро. Там находится самый крупный невольничий рынок. Получить бабочку – удача! Мне сразу набили две, потому что я из тарри. Любая девочка из нашего племени готовит себя для мужа.

Эбро, значит. Не такой пустой разговор вышел! Вдруг Адриана тоже повезли в таинственный Эбро. Нужно выспросить у Гузель, где он, как туда попадают, какие там порядки.

– И как ты оказалась на рынке? Твое племя живет на берегу моря?

– Нет, на берегу реки, которая впадает в море. Ночью по ней поднялись пираты, забрали женщин. Часть оставили себе, часть продали.

– Где продали? Кому?

– Торговцам, как тебя. Только нас держали в трюме, а затем по одной водили наверх, на палубу. Там сидели три торговца и смотрели. Плохо, если девушку не выбирали, – покачала головой Гузель и помрачнела. – Пираты – жестокие люди, вдобавок у них по многу лет не бывает женщин. Меня выбрали, потому что я правильно встала, хорошо себя показала. В итоге оказалась в партии хорошего торговца. У него всем девочкам бабочек набили.

– А кого еще могли?

– Черепаху. Такие девушки для черной работы.

– И что, – недоверчиво поинтересовалась я, – всех девочек с бабочками продали в гарем?

– Нет, гаремов бы не хватило, – рассмеялась Гузель. Тень сошла с ее лица, прошлое снова стало прошлым. – Часть купили в бордели. В Эбро открытые торги, кто больше даст, того и девочка. Большинство жриц любви Тамалы оттуда. Приличные заведения не скупятся на качественный товар, дают много.

– Откуда ты знаешь?

Не слишком ли хорошо осведомлена темнокожая наложница? Складывалось впечатление, будто это она торговала в Эбро, а не прибыла туда в качестве рабыни.

– Уши. – Гузель похлопала себя по голове. – Если уметь слушать и смотреть, многое выяснишь. Да и не скрывал никто. Меня саму чуть в бордель не купили, в последний момент цену перебили. После фрегийский корабль привез на Рынок наслаждения, где я приглянулась виконту.

– Стоп! – попыталась осмыслить услышанное. – Пираты продали тебя торговцу, а он – другому торговцу?

– Совершенно верно, – подтвердила молодая женщина. – Думаешь, откуда девочек берут? Из Эбро. Он целый мир рабами снабжает. Рынок наслаждений – так, мелочь!

– И где же тот таинственный Эбро находится?

Уверена, Адриан там. Вряд ли его повезли в какую-то дыру с тремя покупателями, попытаются сбыть наверняка.

– Так в Тамиле, – подивилась моему невежеству Гузель. Мол, образованная, а подобных вещей не знает. – Государство такое. У нас с ним одно море, торговля.

– У нас – это?…

– У тарри, – закатила глаза темнокожая. – Думаешь, раз племя, то совсем глупые? У нас и школа есть, целых два класса, и мебель мы плетем на продажу такую, что в королевском дворце поставить не стыдно.

Смутилась. А ведь именно так я и думала. В итоге оказалась немногим умнее Гузель.

Продолжать разговор не стала. Вдобавок вернулась служанка, пора вылезать из воды. Да и самое главное я выяснила. Да простит меня Гузель, ее скорбная повесть меня не волновала. Хотя бы потому, что у меня имелась своя.