Полудемон. Счастье короля

Спустя два дня мой кортеж двигается в путь. Ей — ей, когда б не приличия — бросил бы я их всех! Нас с Иннис и Ак — Квир довез бы, не переломился. Но назвался королем — терпи придворных.

Их лесть, подхалимаж, кокетство, причем как от женщин, так и от мужчин, многозначительные намеки…

Чтоб им провалиться!

И ведь пальцами щелкни — тут же в постель полезут! С радостным визгом! А потом так же будут привилегий требовать!

Ур — роды!

Иннис тоже терпит И даже понимающие ухмылки придворных не портят ей настроения. Впрочем… они бы и так не испортили. Андаго — это род. И соответствующее воспитание, и отношение. Иннис не высокомерна, я вижу это. Но по — настоящему для нее важно только мнение близких людей. Остальные же…

Пока они ее не трогают — пусть говорят что угодно. На каждый слух не наахаешься.

Я мог бы, конечно, прекратить это своей волей. Но…

Всех не перевешаешь. И сплетни так только больше разрастутся. Король‑то, и его любовница, вы слышали…?

И будут слушать.

А вот если не давать пищи для сплетен, или подкинуть своих дровишек…

Но дорога преподносит и приятные сюрпризы. На третий день пути я вижу, что на обочине дороги, пропуская нашу кавалькаду, стоит знакомый мне человек.

— Шимарис!

Служитель вскидывает голову, находит взглядом мое лицо — и столбенеет. Да уж — не каждый день понимаешь, что однажды твоим собеседником оказался король.

— Ва…

Спрыгиваю на дорогу. Придворные тоже останавливаются, натягивают поводья, смотрят и ждут — чего? Ну, ждите…

— День добрый, Шимарис. Вы меня не узнаете?

— А должен ли я узнать вас, ваше величество?

— Напомнить? Таверна, беседа…

— Да, дорога часто сводит с самыми причудливыми собеседниками. Тогда я не понял кое — чего, ваше величество, а вот сейчас, кажется, понимаю вас лучше.

— А я убедился в вашей правоте. То, от чего я бежал, встретило меня за поворотом дороги.

— И вы опять бежите, ваше величество?

Бежать? Иннис сегодня чудо как хороша, в амазонке вишневого полотна, в маленькой шляпке на черных кудрях, смеющаяся, веселая…

— Я решил пойти навстречу опасности.

Шимарис лукаво улыбается, проследив мой взгляд.

— О да, ваше величество. Это серьезная опасность. Один неверный шаг — и вы останетесь без сердца

— Уже остался.

— Вы позволите переговорить с вашей избранницей?

— Разумеется. Вы составите нам компанию, служитель?

— Смею ли я отказать королю?

— Вы? О, вы — смеете. Разве нет? Вы ведь служите только Сияющему?

Я откровенно наслаждаюсь этой пикировкой. И Шимарис тоже улыбается в ответ.

— Сияющий далеко а светские власти куда как ближе. Известно ведь, что те, кто смотрят только на солнце, чаще падают в ямы.

— Или попадают в застенки…

— Всякое может случиться со скромным холопом…

— Я рад, что вы это понимаете. Так что, светлый, я сейчас буду творить произвол. Не хотите ли прокатиться с нами в Раденор?

— Я давненько не бывал в Раденоре.

— Вот. Заодно и побываете.

— К чему я вам, ваше величество? Неужто там мало моих собратьев?

— Собратьев много, честных мало.

— Даже так?

Сомневается. Ну, кто бы спорил. Вру. А потому остается выдохнуть и признаться.

— Я бы хотел, чтобы вы поженили нас, светлый.

Шимарис ожидаемо сдвигает брови.

— Вы ведь женаты, король.

— Нет. Дариола умерла.

— Вот даже как? А поклясться, что вы непричастны к этой смерти, вы можете?

Я пожимаю плечами.

— Не могу. Это был мой ребенок. Место ли сейчас для этого разговора?

— Не место и не время, ваше величество. Это верно. Но чуть позднее мы поговорим. И с вами, и с девушкой. Или…

Мне остается только пожать плечами.

— Говорите.

Запрещать я и не собирался. Бессмысленно.

Такие, как Шимарис, если что решат — тараном не остановишь. Я, конечно, боялся его разговора с Иннис, но…

* * *

Следующий раз мы с ним разговариваем дня через три. Служитель старается не попадаться мне на глаза, а я не приглашаю его на беседу, понимая, что для всего свое время. И оно, наконец, наступает.

— Вы позволите, ваше величество?

— Разделите со мной ужин, светлый?

— Ради разнообразия, можно и ужин. Завтрак я уже делил, настало время для новых свершений.

Я фыркаю и приказываю подать второй прибор. А потом отсылаю лакеев. Ни к чему.

Кто сказал, что слуги без ушей и языков? Я таких не знаю.

— Что вы мне скажете, светлый?

— что вино великолепно, что повар у вас выше всяких похвал, ваше величество… и что графиня Андаго вас любит.

Невольно расплываюсь в улыбке.

— Иннис — чудо.

— Да, ваше величество. А вот стоите ли вы этого чуда?

Вилка сгибается у меня в руке.

— Не много ли ты себе позволяешь?

— Коли вы лизоблюда хотели — их бы и спрашивали.

Кривлю губы.

— Этих еще и спрашивать надо?

— Тогда терпите, ваше величество. Иннис вас любит, но будет ли она счастлива с вами?

— Я постараюсь.

— Сможете вы поддержать ее, когда девушку начнут травить всем двором?

— Казню нескольких, остальные притихнут.

— А если вы ее разлюбите?

— Не разлюблю.

Шимарис внимательно смотрит на меня и кивает.

— Да, пожалуй что. Вы понимаете, с чем вам предстоит столкнуться.

— Дариола — уже столкнулась.

— Она умерла своей смертью?

— Думаю, нет.

— Вы уверены, что с Иннис не будет то же самое? Когда ваши чувства охладеют?