Полуденная буря

– Мог. Только не попрет барон в одиночку против твоей силы, Бессон. В заднице у него не кругло. Вот если б двое-трое объединились, тогда – да, тогда наши дела плохи.

– Не, ну откудова ты все знаешь? – Главарь ватаги пристукнул кулаком по коленке. – Слушай! А, часом, ты не того... Не твоего папаши замок проезжали?

– Я ж тебе говорил, не баронский я сын.

– Ясно дело, – подначил тут же Крыжак, – самое малое, графский. Оттого и знает все. Кто у нас местный граф?

– Тебе не все едино? – отмахнулся трейг.

– Как так – все едино? Любопытство меня прет. Можешь ты мое сердце болящее успокоить ответом?

– Гляди, за лишнее любопытство без носа можно остаться, как та баба из сказки.

– Ну вот. Он уже и обиделся. Ровно королевна. Из такой же сказки. – Бессон поудобнее перехватил ременный повод уздечки. – Скажи, кто граф. Без подначки спрашиваю.

– Ага, без подначки. А после пол-луны зубы скалить будете.

– Не буду. Конем клянусь.

– Что ж мы, нелюди? – поддержал главаря Крыжак. – Али арданы какие?

– А ну вас. Ведь не отвязнете все едино. – Живолом махнул рукой. – Грейн Седьмой, на черненом щите шестнадцать серебряных копейных наконечников.

– Не, ну откудова ты все знаешь? – Бессон не смеялся, не до смеху в самом-то деле. – Вроде как за ручку с ними со всеми.

– Я ж говорил тебе. Наемник я. То у одного послужу, то у другого. Вот и запомнил всех.

– Молодой ты для наемника. Не, мечом ты машешь – мама не горюй. Тут и спорить не о чем. Каждый барон, да что там барон, каждый граф тебя в своей дружине с дорогой душой примет. Да я не о том. Не успел бы ты у многих послужить. Молодой еще.

– Так и про то я тебе говорил. Война-то сидская всех перемешала. И графов, и баронов. И наемников. Думаешь, откуда я того барона из Восходной марки знаю? Красная рыба на щите. Все оттудова. С войны. Я при графе Палене в дружине состоял. Слышал про такого? Коннетабль. Над всем войском старший.

– Чудные вы, трейги, – удивился в который раз Бессон. – У нас король над всеми войсками старший. Как же иначе быть может? Раз король, значит, первый боец.

Живолом хмыкнул:

– Видал я вашего Властомира. Как он пятками от Мак Дабхты с Мак Кехтой нареза2л.

– И как же ты мог это видеть, наемник? – насупился Бессон.

Крыжак тоже обиделся за родного повесского владыку и пробурчал под нос что-то в адрес всех трейгов вместе взятых, а в адрес болтающего бескостным языком соседа – отдельно.

– Вот, уже обиделись, – покачал головой Живолом. – Просто вас, веселинов, до расстройства довести. Сами первые начали. Или нет? А видел Властомира потому, как в том отряде был, что его отбивал. Не подоспели б петельщики трегетренские, здоровущий курган насыпать в Весеграде пришлось бы.

– Ну, уел, уел, – примирительно пробормотал вожак. – Когда б не трейги, победили бы остроухие у Кровавой Лощины? К этому ведешь?

– Да нет. С чего бы. Вместе бились. Я к тому веду, что наш король вперед в бою не лезет, грудь под бельты да под дротики не подставляет. Коннетабль на то поставлен, чтоб войска в бой вести. А король на войне тоже не последний человек. И обоз, и тыл на нем... А случись так, что коннетабля порешат, – король может сам командовать, пока нового не назначит. Вот и выгода.

– Ото ж ваш король накомандовал, – съехидничал Крыжак. – В телеге на сене.

– Пускай и на сене, да петельщикам его у остроухих отбивать не пришлось.

– Во! И петельщиков вспомнил, не к ночи будь помянуты. Ты их сильно любишь?

– Не за что мне их любить, – нахмурился трейг, – только я честно вам говорил – сам в петельщиках состоял. Недолго.

– Да помню-помню. – Бессон еще раз пристально вгляделся в притулившиеся в низинке под холмом домики. – При случае замолвишь словечко за меня перед Валланом.

– Вот этим клинком, – Живолом прикоснулся к торчащей над правым плечом рукоятке полутораручного меча, – я с ним говорить буду. Так что на словечко не рассчитывай.

Крыжак захохотал. Улыбнулся и Бессон.

– Что ты там еще углядел? – умерил его веселье Живолом.

– А что мне глядеть? Я так думаю: в деревне засады нет.

– Согласен. Негде там отряд спрятать.

– Не, ну десяток по овинам рассовать можно, – снова затеребил бороду Крыжак.

– Десятка я не боюсь. – Бессон снова стал серьезен. – Пущай сунутся – так перья и полетят. Большого отряда не спрячешь.

– Верно, – поддержал трейг. – Если кто и удумает на нас ударить, то на броде.

Он показал пальцем туда, где тракт, обогнув поселение, сбегал по пологому берегу и нырял в реку. Мостов в этих краях не наводили – накладно поддерживать в исправном состоянии. Все больше бродами пользовались.

На противоположном берегу дорога уходила под полог леса. Между опушкой и водой – не больше половины выстрела из доброго лука.

– Толковый командир, – продолжил Живолом, – сделает засаду в лесу. Сразу за бродом. Когда мы растянемся – кто в воде еще, кто уже на берегу – ударит. Сперва из луков, а потом конницей. Сбросит назад в реку и разделает, как цыплят.

– Из луков, потом конницей, – повторил веселин. – Ты никак армии целой ждешь по свою душу?

– А кто его знает? Только я, если бы хотел шайку изничтожить, так бы поступил.