Полуденные песни тритонов[книга меморуингов]

Пока не прокричит петух, пока не прокукует кукушка.

Пока не зазвенит пресловутый третий звонок, после которого — их выход.

И ты понимаешь, что тебе больше некуда идти.»

Только вот то, что идти некуда — это неправда, в таких случаях путь остается один:

НА ОЗЕРО!

Хотя бы на тот же Аракуль, притаившийся почти на границе Свердловской и Челябинской областей, у подножия горы Шехан.

Дорога от станции с таким же, что и у озера, названием, идет типичным уральским смешанным лесом: березы, пихты, сосны, осины, ели, все это вперемежку, все это перекручено и переверчено, и идти надо не один километр, и не два, то ли пять, то ли восемь, а может, что и все девять, но чем дальше от станции, чем глубже в лесную чащу, тем чище и влажнее становится воздух, тем обостреннее воспринимается все, что вокруг — нависшие кроны деревьев, толстые переплетения корней под ногами, восторженный утренний ор птиц, именно что ор, а не хор, никакой согласованности, просто — то слева, то справа, то сзади, то где–то спереди раздаются отдельные вскрики, переходящие в трели, а небо становится все выше и выше, и солнце начинает припекать, и вот тогда, уже почти отмахав эти то ли пять, то ли восемь, а может, что и все девять километров, из–за какого–то очередного поворота вдруг блестящим лезвием бьет в глаза серебристо–синяя с черными подпалинами линия воды и внезапно наваливается тишина.

А лучше вот так:

ТИШИНА.

В этой тишине я прожил почти месяц, ну, или чуть поменьше — дней двадцать. Десять дней в первый раз и десять же — во второй. Открыл мне это озеро один родственник, странный такой лесной человек с вологодчины, по совместительству тогда еще кандидат, а ныне давно доктор математических наук. С ним мы упоенно ловили окуней в прибрежных ямах и блеснили щук, хотя с щуками было отчего–то намного хуже, а может, нам было просто далеко да уникального везения Роберта Шекли, который оказался с нами в одной лодке минувшим[26] летом, в беспардонно обжигающий дневной августовский час, когда солнце отвесно просвечивало толщу того самого Аятского озера, где в усадьбе «Комарики» жил — если верить первоисточнику — учитель прогрессора Льва Абалкина из романа братьев Стругацких «Жук в муравейнике», хотя не думаю, чтобы сам Шекли даже подозревал о существовании этого текста.

Как не подозревал он и том, что сможет в свои семьдесят пять в час жаркого дневного затишья подцепить на блесну какую–то сумасшедшую щуку, которую ему и помогли вытащить в лодку, чтобы — не дай бог — сам он не свалился за борт.

Мне же со щуками действительно никогда не везло.

Ни в первый раз на Аракуле, ни во второй — уже с приятелями из своей университетской компании, когда мы захватили с собой даже несколько пачек фабричных пельменей и долго варили их в котелке, бросив в кипящую воду просто большой кусок теста, нашпигованного кусочками фарша — снова было жарко.

Поэтому для меня до сих пор Аракуль и жара есть знак равенства.

Не повезло мне со щуками и в третий раз, уже на озере Касли, где каждое лето проводила с родителями несколько недель моя тогдашняя подруга, а мой будущий очередной тесть был заядлым рыбаком и каждое утро мы отплывали с ним от берега на двухместной надувной резиновой лодке, которую он уверенно направлял к тем местам, где — по его уверению — всегда была рыба.

Как–то раз мы попали на стаю больших окуней. Я неуклюже перехватил леску рукой и почувствовал небывалую тяжесть на ее конце. Пока я вытаскивал рыбу, леска все глубже и глубже врезалась мне в палец, она чуть не дошла до кости — хлестала кровь, здоровущий окунь бился на дне лодки, но я был счастлив.

А вот когда кровь хлещет из царапин и порезов от когтей демонов, то все не так.

Ты не счастлив, но ты и не в печали.

Ты просто присутствуешь при том, как из тебя вытекают последние капельки жизни.

На озере же это невозможно, демоны боятся озер, большие пространства воды действуют на них угнетающе, иное дело в городе, на улицах, полных машин, где–нибудь неподалеку от наглухо закрытых парадных, среди печально поникших городских деревьев — да, вот там им полное раздолье!

Они ухмыляются, они подмигивают, они готовы проводить тебя…

И надо ли спрашивать — куда?

Вопрос: что сделал мистер Боб Шекли с пойманной щукой?

Ответ: мистер Боб Шекли попросил разрешения отпустить ее обратно.

И сказал напоследок: bye–bye pike!