Полуденный бес. Анатомия депрессии

Наука возражает против изучения связи религии с душевным здоровьем в основном по методологическим причинам. «Когда речь идет о таких вещах, как медитация или молитва, где взять подходящую контрольную группу для двойного слепого метода? – задает вопрос Стивен Хайман, директор Национального института психического здоровья. – Можно ли молиться неправильному Богу? Это фундаментальная проблема при проверке терапевтического потенциала молитвы». Священник, помимо всего прочего, еще и наиболее доступный вариант психотерапевта. И правда, мой знакомый священник, Тристан Родс, рассказал мне, что несколько лет лечил женщину, страдавшую психотической депрессией, которая отказывалась от психотерапии, но каждую неделю приходила на исповедь. Она рассказывала ему, что с ней происходит, он потом передавал самое существенное своему другу-психиатру, а потом транслировал ей его рекомендации. Так окольными путями она получала психиатрическую помощь в религиозной упаковке.

У Мэгги Роббинс религия и болезнь совпали. Она примкнула к Высокой епископальной церкви и со временем стала очень ревностной прихожаной. Она постоянно ходит в церковь: по будням к вечерней молитве, по две службы большинство воскресений (одна с причастием, вторая – просто послушать), по понедельникам – кружок изучения Библии и обилие другой приходской деятельности в остальное время. Она член редколлегии приходского журнала, преподает в воскресной школе и рисует декорации для рождественских спектаклей. Она говорит: «Знаешь, Фенелон писал: “Низвергни меня или возвысь; благоговею перед любым твоим промыслом”. Может быть, квиетизм и ересь, но эта идея – стержень моей веры. Не нужно понимать, что происходит. Я привыкла думать, что мы должны что-то делать со своей жизнью, даже если это бессмысленно. Это совсем не бессмысленно. Депрессия заставляет тебя кое во что поверить: в то, что ты бесполезен и должен умереть. Как на это ответить, если не противоположной верой?» Все это говорилось на худшей стадии депрессии, и вера мало помогла Мэгги Роббинс. «Когда мне стало получше, я вспомнила: ах, да! религия – почему я не попробовала помочь себе через нее? Но в этот период глубокого спада она помочь не могла». Да и ничто не смогло бы.

Вечерняя молитва ее успокаивает и помогает обуздывать хаос депрессии. «Это такая крепкая опора, – говорит она, – ты идешь и каждый вечер читаешь одни и те же молитвы. Кто-то предписал, что ты должен говорить Богу, и другие люди произносят те же слова вместе с тобой. Я рассчитываю, что эти ритуалы пополнят мой собственный опыт. Литургия – как деревянная шкатулка, библейские тексты и особенно псалтырь – самая надежная шкатулка для хранения опыта. Посещение церкви – это упражнение для внимания, оно приближает тебя к духовности». В какой-то мере, это кажется прагматичным, потому что речь идет не о вере, а о регламентации времени, чего легко можно достичь, записавшись хотя бы на аэробику. Мэгги согласна, что отчасти дело в этом, но отрицает разрыв между духовным и утилитарным. «Уверена, той же глубины можно достичь и в другой религии, и даже вообще не в религии. Христианство – просто одна из моделей. Именно модель, и когда я обсуждаю мою религиозную жизнь с психотерапевтом или же психотерапию с моим духовным наставником, обнаруживается, что модели очень похожи. Мой духовный наставник часто говорит, что Святой Дух постоянно использует подсознание! Психотерапия научила меня воздвигать границы эго, церковь научила меня освобождаться от границ и сливаться со вселенной или хотя бы становиться частью Тела Христова. Я учусь воздвигать и разрушать границы, пока не смогу делать это вот с такой легкостью!» – она щелкает пальцами.