Полуденный бес. Анатомия депрессии

ДПДГ все чаще применяют при депрессии[127]. Как методику, разработанную для травматической памяти, ее в основном используют для депрессий, запущенных травмой, чем для общих случаев. В ходе исследований для этой книги я перепробовал все, в том числе и ДПДГ. Я был уверен, что это симпатичная, но малоэффективная методика, и был очень удивлен результатами. Я слыхал, что методика «ускоряет процессы», но был не готов к такой интенсивности. Я надел наушники и принялся копаться в памяти. Меня буквально захлестнули чрезвычайно яркие образы из детства, такие, о которых и предположить не мог, что помню. Ассоциации возникали стремительно: мой мозг работал быстрее, чем когда бы то ни было. От меня, можно сказать, искры летели; врач, проводивший терапию, умело провел меня через все забытые трудности детства. Не уверен, что ДПДГ может оказать быстрое воздействие на депрессию, вызванную не единичной травмой, но было так интересно и так воодушевляло, что я прошел курс из 20 сеансов.

Дэвид Гранд, опытный психоаналитик, рекомендующий ДПДГ всем своим пациентам, утверждает: «ДПДГ за шесть-двенадцать месяцев оказывает такой же эффект, на который при всех других методиках уходит пять лет. Это не абстрактное утверждение. Я сравнивал собственные результаты при использовании ДПДГ и без нее. Активизация не затрагивает эго, а остальное активизирует глубоко, быстро и направленно. ДПДГ – это не подход, как когнитивня или личностная психотерапия, это инструмент. Вы не можете быть гениальным ДПДГ-терапевтом, нужно сначала стать хорошим психотерапевтом, и тогда поймешь, как правильно применять ДПДГ. К ДПДГ относятся неоднозначно из-за необычности методики, но я применяю ее уже восемь лет, и ни за что не откажусь от нее после того, что о ней узнал. Это стало бы регрессом, возвратом к примитиву». Как правило, я покидал кабинет, где мне проводили сеансы ДПДГ, слегка пошатываясь (в хорошем смысле); то, что я узнал, остается со мной, обогатив мой разум. Это – мощная методика. Я рекомендую ее.

В октябре 1999 года я испытывал сильный стресс и отправился в Седону (Аризона)[128] на четырехдневный курс массажа по системе «нью-эйдж» (New Age). В целом я очень скептически настроен относительно этой системы, поэтому с некоторым подозрением наблюдал, как «аналитик», которому предстояло провести первый сеанс, положила в дальнем конце помещения свои кристаллы и рассказала мне о том, что ей приснилось. Я не убежден, что глубокий внутренний покой явился автоматическим результатом обрызгивания маслами сначала из священного каньона Чако, а потом с Тибета, и тем более, что розовые кварцевые бусы, которыми она завесила мои глаза, на самом деле соединились с моими чакрами, еще менее – что заунывные песнопения на санскрите, которыми полнилось помещение, оказали на меня действие как антидепрессанты. Как бы то ни было, четыре дня на роскошном курорте, в течение которых красивая женщина нежно держала меня за руки, принесли немалую пользу; я уехал вполне умиротворенный. Последняя процедура – сакральный массаж головы – имела самый благоприятный результат: на меня снизошел глубокий покой, продержавшийся несколько дней.

Уверен, что экстенсивный массаж, пробуждающий тело, которое депрессия как бы отсекает от мозга, может стать полезной частью лечения. Вряд ли мой седонский опыт помог бы тем, кто погружен в глубины тяжелой депрессии, но как методика настройки это достаточно эффективно. Теоретик системы Роджер Каллахан[129] заявляет, что объединил прикладную кинезиологию с традиционной китайской медициной. Он утверждает, что мы меняемся прежде всего на клеточном уровне, затем на химическом, потом на нейрофизиологическом, потом на когнитивном. А они работают в обратном порядке: сначала исправляют когнитивное, затем – нейрофизиологическое; начинает он с таинственных мышечных реакций. У него много последователей. И хотя их практика представляется мне шарлатанством, идея начинать с физиологии вполне разумна. Депрессия – телесное заболевание, и исправление физиологии помогает.

В годы Второй мировой войны многим британским солдатам довелось подолгу дрейфовать в Атлантике на поврежденных кораблях. Среди них чаще всего выживали не самые молодые и сильные, а самые опытные, чья твердость духа искупала телесную слабость. Педагог Курт Хан предположил, что этой твердости духа можно и нужно учить, и основал «Открытые границы», ныне крупную конфедерацию ассоциаций, разбросанных по всему миру. «Открытые границы» организуют вылазки на дикую природу, воплощая тем самым принципы Хана: «Первейшая задача образования – обеспечить формирование следующих качеств: предприимчивого любопытства, непоколебимой силы духа, упорства в достижении цели, готовности к разумному самопожертвованию, и прежде всего, сострадания»[130].