Полуденный паром

Если посмотреть на паром с апареля, то теперь, после того как машины перестали закрывать грузовик с хлопком, несчастье стало обнаженнее. Туннель под мостиком черно-сер от дыма, под машинами и вокруг них пузырится вспененная вода. К счастью, она не заливает носа, слегка задравшегося вверх после того, как машины сбросили в море.

Девушки-филологички стоят рядышком, у них за спинами водитель «москвича» с подругой. Их молчаливый спутник присоединяется к летчикам, все остальные стоят вокруг штурмана. Ни у кого нет охоты подходить к цистерне, находящейся в такой близости от грузовика с хлопком и все время поливаемой из шлангов.

В кабину правой цистерны уже сел ее молодой водитель и завел мотор.

Голос капитана. Цистерна, трогайтесь своим ходом с места!

С чувством облегчения все как один переходят к безопасной цистерне на правом борту.

Голос капитана (нетерпеливо). Эта пусть подождет! Там ничего не горит. Возьмемся за другую — и поживее!

Все поворачиваются. Девушки, первыми подошедшие к правой цистерне и уже засучившие по-мужски рукава, оказываются теперь последними. Они не рвутся вперед. Как всем людям с трезвым рассудком, вторая цистерна, куда более опасная, чем горящий грузовик, им тоже внушает страх.

Капитан видит, что люди идут ко второй цистерне неохотно и словно бы крадучись, что расстояние между штурманом и остальными увеличивается, что боцман и тот замедлил шаг. Более того, ему понятен их страх, и в душе он как бы подталкивает их сзади и грудью и силой воли, и потому он говорит в рупор безучастно и подчеркнуто казенно:

— Товарищ штурман, поскорее отправьте эту цистерну ко всем чертям!

Штурман. Слушаюсь, товарищ капитан! (Своей команде.) Прошу вас, возьмемся! Девушки! Ну же!

Люди подходят к цистерне. Кабина пуста, водитель исчез.

Боцман. Водитель пропал!

Капитан. Пусть кто-нибудь заведет мотор!

Штурман. А ну-ка, красавицы, спихнем эту бомбу в море!

И еще недавно такие острые на язык девушки послушно идут за ним.

Вся эта «спасательная команда» — боцман, штурман, летчики, молчаливый парень из «москвича», двое свободных водителей, девушки — полукругом обступают цистерну. Миг растерянности. Цистерна велика и тяжела, ее левый край так плотно прижат к борту, что к нему не подступишься. Сзади тоже нет места, чтобы толкать. Там переборка и горящий грузовик.

Из-под цистерны вылезает парень с комсомольским значком. Он весь грязный и мокрый. Сейчас на палубе нет места страшнее того, где он лежал. Натянутый прыгающий шланг обдает стекла мостика шипящей струей, но парень тут же опускает его вниз.

Парень с комсомольским значком. Оттолкните ее! Она все загораживает.

Водитель цистерны одиноко стоит на корме, курит и смотрит на воду. Ему страшно, ох, как ему страшно и как он старается это скрыть от самого себя!

Боцман. Эта шваль смылась. Приволок на паром смерть, а сам исчез, пес паршивый. (Оборачивается назад.) Кто водит машину? Заведите ее и строньте с места. Руками ее не столкнешь.

Внезапно между двумя летчиками появляется доцент. Выглядит он нелепо и беспомощно, руки его дрожат, но голос звучит твердо.

Доцент. Я умею водить. У меня есть права. Мой долг...

Боцман. Долг долгом. Еще кого нет?

Доцент. Я учился... Я должен.

Девушка (водителю «москвича».) Атс, ты же понимаешь в машинах. Выручи этих лопухов. Подумать только...

Водитель «москвича» (кусая губы, в сомнении). Этой марки я не знаю.

Внезапно цистерну и всех людей вокруг окутывает удушливый дым. Почти ослепнув от дыма, доцент пытается открыть дверцу кабины и сесть за руль.

Капитан ВВС, щурясь, наблюдает за интеллигентской беспомощностью доцента.

Капитан ВВС (по-русски). Позвольте, боцман, мне. (Доценту.) Извините, но, наверно, я лучше знаком с такими машинами. (Влезает в кабину.) Я строну с места. А потом будете толкать!

Боцман. Давай, Вася, давай!

Мотор сразу же начинает реветь. Штурман, согнувшись в дыму, выбивает ногой чурбаки из-под задних колес. Цистерна чуть ли не скачком срывается с места и направляется прямо к апарелю. Летчик глушит мотор, выпрыгивает из кабины, и все, кроме водителя «москвича» с его подружкой, инвалида с Тийу и парикмахерши, изо всех сил толкают машину сзади. Длинная серая сигара медленно движется вперед и вкатывается передними колесами на апарель.

Штурман. Еще разок! Поднажмем!

И, скребнув брюхом по круглому краю апареля, машина катится вниз. Над морем она взлетает на миг стоймя и бухается в воду.