Полукровка

— Деточка, не говори глупости! Разве не знаешь, что обменявшись кровью с Марион, ты действительно стала ее сестрой, в полном смысле — ты кровная родственница и моя, и Мари. Имеешь полное право на имя графини Тейванской и на часть наследства от родителей Мари, мой поверенный сегодня же внесет необходимые изменения в родовую книгу.

Я остолбенела, пыталась что-то сказать, но какое-то время не могла произнести ни звука.

— Ка-ак?.. Я не знала… не надо мне! Нет, я не могу! Это совершенно не честно по отношению к Марион.

Мне было невообразимо стыдно: получается, я отобрала у своей любимой и единственной подруги, часть ее наследства, нагло получила право пользоваться ее знаменитой фамилией… Ужас! Нет, надо отказываться. Я не могу так, нужно собрать свои вещи и уходить, это совершенно не правильно!

Обрывки мыслей крутились в голове и видимо, все можно было прочитать по лицу, потому что герцогиня рассердилась:

— Лия, послушай меня, — голос этой доброй и мягкой женщины звучал сейчас жестко и напористо, — это был выбор Мари! Хорошо, что она не рассказала тебе до конца, что значит обменяться кровью, и почему сейчас этот обряд почти забыт. Иначе бы ты отказалась. Я вижу, даже по этой ситуации, что ты очень порядочный, добрый человек. Марион любит тебя, как родную, она всегда мечтала о сестре, не обижай ее, — голос женщины стал просящим, она протянула ко мне руки в молящем жесте, — прими это от нас, пожалуйста. Я с радостью принимаю тебя в нашу семью, поверь мне.

И я… приняла. Мне не хотелось огорчать тетушку, она нравилась мне с каждой минутой все больше, от нее веяло таким же родным теплом, как и от моей сестры, да и обидеть Мари, оскорбить ее, отвергнув ее подарок — это последнее, что бы я хотела.

— Хорошо, — прошептала я.

Герцогиня просияла:

— Вот и славно. Для всех ты пока будешь моей воспитанницей, а когда закончишь школу, я с огромной радостью и гордостью, на балу в твою честь, официально назову тебя своей племянницей. А насчет денег не переживай, дитя, Марион унаследовала от своих родителей крупное состояние, да и я, — она грустно улыбнулась, — неприлично богата и ужасно одинока. Вы с Марион, станете моими единственными наследницами. Так что не забивай себе голову. Кстати, поверенный откроет на твое имя счет — сможешь распоряжаться деньгами, как считаешь нужным.

От нашего разговора у меня пошла кругом голова, и я с радостью согласилась на предложение тетушки показать мне поместье.

— Слугам я представлю тебя перед обедом, уже в новом качестве.

— А как же Проспер? Он же знает меня как Лию Хорес.

— Ли, Проспер предан мне до последней мысли, я в свое время вытащила его из очень тяжелой, некрасивой истории — его подставили, лишили дворянства, должны были казнить. Он не из родовитой высшей знати, свой титул он зарабатывал своими умениями и трудом, воевал на границе. Проспер поклялся, что в благодарность проведет рядом со мной весь остаток своей жизни и, как я не уговаривала его отказаться от этой клятвы, настоял на своем. Он не только дворецкий, он мой охранник. Единственный, кто, кроме нас двоих, будет знать твою тайну, без подробностей, конечно, разве что ты сама потом ему все расскажешь. Он сильный маг и будет тебе помогать в занятиях с магией. Если хочешь, он принесет тебе клятву молчать о твоих способностях. А сейчас идем в парк.

В парке было потрясающе: свежая прохлада в тени под кронами деревьев, легкий ветерок, приносящий ароматы разнообразнейших цветов, которые я тут же кинулась смотреть. Тетя, узнав, что я люблю растения и все, что с ними связано, очень обрадовалась и утянула меня в маленькую оранжерею, где у нее росли ее гордость — сорта, которые произрастают только на юге королевства. Я делилась с ней воспоминаниями о растениях, которые видела в оранжереи в Каракосе, там их была огромная коллекция. Так, болтая ни о чем и прогуливаясь меж всего этого растительного великолепия, я вдруг вспомнила, что мне обязательно нужно совершить оборот! Марион наказывала не делать больших интервалов и делать это при любом удобном случае. Мой рысенок должен развиваться.

— Тетя, а можно мне обернуться? Я только один раз меняла ипостась. Зверю необходимо двигался, иначе он будет болеть и не станет расти.

— Конечно, дитя! А можно… мне посмотреть? — такого предвкушающего, по-детски сияющего взгляда я давно не видела, с тех пор, как мои сестры выросли и перестали обращать на меня внимание.

— Конечно. А тут можно?

— Да, золотко, не волнуйся, нас никто не потревожит.

Я попыталась вспомнить, как это сделала тогда. Сейчас все прошло намного легче и совершенно безболезненно. Миг — и я уже смотрю на тетю Элизу снизу вверх. У меня неповоротливые, неуклюжие лапы, тяжелая попа, уши, которые сейчас слышат массу звуков и нос, жадно вбирающий коктейль запахов, от которых кружится голова.

Рядом раздался восторженный возглас герцогини:

— Ах, Боги, какая маленькая! Какой хорошенький котенок, Ли! Ты прекрасна! — Восхищенный взгляд герцогини был направлен на меня с какой-то затаенной нежностью.