Полукровка

А потом утащила Каниту на улицу, где подбила слепить несколько снежных демонов и забросать их снежками. В разгар битвы, к которой потихоньку присоединились сначала Санни, а потом и девушки, и Миран, на наши вопли и смех на улицу выглянула тетя Элиза. Хмыкнула, и, решительно взяв за руку Проспера, потащила его в нашу кучу. Леди Даяна, с растерянным лицом, неодобрительно качала головой, но ругать Каниту не стала, только попросила не рассказывать об этом Ринае, заслужив за это упрек тети, что она слишком много позволяет свой старшей дочери.

А так жизнь наша была тиха и неспешна: занятия, вечерние беседы перед камином, а еще, я случайно увидела, как в кабинете Проспер целовал тетю Элизу, и она, кажется, была счастлива. Я тихонько порадовалась за них, они были бы прекрасной парой, если бы не наказание. Проспер теперь не был дворянином и будущего у них с герцогиней, к сожалению, не было, это понимала даже я.

Наступила весна, снег уже давно растаял, вокруг все распускалось, зеленело, из-под земли рвались к солнцу цветы и я начала уговаривать тетю, что меня можно отпускать в лес одну. Я, с помощью Проспера, теперь могла постоять за себя. Ага, так мне тогда казалось — как выяснилось, самоуверенных Боги наказывают.

Герцогине пришло письмо из ее поместья в Казоне. Управляющий просил ее светлость срочно приехать. Возникли некоторые проблемы на серебряном руднике, и требовалось ее присутствие. Тетя, не мешкая, быстро собралась и вместе с Проспером отбыла, а я перед отъездом выклянчила-таки у нее разрешение ходить в лес одной. Конечно же, мне сто раз напомнили про осторожность, я кивала головой, соглашалась и получила свою заслуженную свободу.

На следующий же день, после занятий (я честно соблюдала наши договоренности, отработала весь курс занятий на полосе, прочитала два параграфа из «Заклинаний высшего порядка», разучила на пианоле пьеску) с чистой совестью поскакала в лес.

В лесу было здорово! Не торопясь, прошла по знакомой тропинке дальше в лес и потеряла счет времени. Вокруг потрясающе пахло — свежей, только что распустившейся, еще клейкой зеленью листьев, мокрой землей, первыми цветами, которые робкими ростками выглядывали из-под прошлогодней травы. Нашла распустившиеся кустики снеженка, набрала целый мешочек, и шла дальше, собирая все новые и новые растения. Так потихоньку, даже не заметив этого, ушла глубоко в лес.

Выдирая из земли корень лопуха, услышала треск кустов за спиной и обернулась. На поляну вывалился старый кабан, огляделся, увидел меня, принюхался и… ко мне летел матерый секач, с красными от ярости глазами, вздыбленной щетиной и с острыми клыками, торчащими из его полуоткрытой пасти.

«Кинжал против него бесполезен, порвет сразу, что делать…» — времени на размышление не было, и я сделала то, что первым пришло в голову — обернулась рысью и, помявкивая от страха, вскарабкалась на дерево. Кабан пролетел мимо, развернулся и начал кружить вокруг. Я, распластавшись на ветке, следила за ним и пыталась просчитать ситуацию. Если рядом самка с подсвинками, то он не уйдет и будет нападать, как только я спущусь, а если его кто-то разозлил, то есть шанс, что он, не видя меня, скоро уберется отсюда.

В кустах опять зашумело, несколько стрел полетело в кабана, одна вошла ему в бок, остальные отскочили от его толстой шкуры. Кабан взвизгнул, шарахнулся в сторону, ударился о дерево, на котором я сидела, и с громким рыком ломанулся в лес. Дерево зашаталось, лапы соскользнули, и удержаться на ветке мне не удалось. Падая, сильно ударилась головой о выступающий из земли корень дерева, в голове зашумело, и я медленно погрузилась в темноту. Последнее, что помню — какой-то человек с густой, нечесаной, противно пахнущей бородой хватает меня за шкирку.

Очнулась я уже ночью, в маленькой клетке, со связанными лапами и ошейником на шее.

Невдалеке горел костер, возле него сидел тщедушный мужик и деловито обстругивал какую-то палку, иногда подбрасывая в огонь сухие ветки, в темноте просматривались лежащие на земле фигуры других людей. Лес, в котором меня поймали, принадлежал герцогине и без ее разрешения никакой охоты там быть просто не могло. Значит, меня угораздило наткнуться на самых обыкновенных браконьеров.

Влипла! Клетка настолько маленькая, что я даже не могла вытянуться в полный рост, значит, обернуться не смогу — я просто не помещусь в ней и переломаю себе все кости до того, как успею сплести заклятие. Боги! Надо же было так попасться. Хорошо, что тетя уехала. Но помощи теперь ждать неоткуда, придется выкручиваться самой. Жду утра, а там, может, вытащат из клетки, тогда попробую сменить ипостась. Применю заклятие сна и сбегу.

От браконьеров ужасно воняло кровью, железом и еще какой-то тошнотворной тухлятиной, и я, сунув нос в связанные лапы, которые уже сильно затекли, попыталась уснуть.

Утром уже едва могла двигаться, сильно болела ушибленная голова, затекло все тело, лап я почти не чувствовала и очень хотелось пить. Охотники, сидя у костра и что-то бурно обсуждая, не обращали на меня никакого внимания.