Полукровка

Совершеннолетие у оборотней наступало в двадцать. После этого оборотень считался взрослым: мог выбирать любой клан для жизни, и любого вожака, которому клялся в верности, мог жениться или выходить замуж по своему выбору, если до того отец не договаривался о свадьбе сам, мог бросить вызов вожаку любой стаи и сражаться за право самому стать вожаком.

У магов совершеннолетие наступало, когда магу вручался диплом об окончании Школы. Окончив Школу, маг должен отработать на благо государства по договору определенное количество лет, после чего мог сам выбирать свой путь в жизни. Если же маг не доучился или потерял дар, то считался совершеннолетним в восемнадцать, как и у простых людей. Совершеннолетний человек также сам был вправе решать свою судьбу.

Мне нужно было продержаться еще семь лет и, даже если не смогу окончить Школу (о чем мне и подумать было страшно), я все равно получу право выбирать, как, где и с кем мне жить. А уж получив заветный диплом, оборотни потеряют надо мной всякую власть, и даже Совет Вожаков не сможет меня принудить к чему-либо. Да, такое иногда случалось — когда требовали обстоятельства, Совет мог приказать любому оборотню, и тот не смел ослушаться приказа.

Мне без труда давались занятия танцами, как и любой оборотень, я была грациозна и легко выполняла любые па. А вот этикет… никак не могла понять, зачем оно мне такое нужно: запоминать, где поклониться, где повернуться, как вести светский разговор ни о чем, пользоваться столовыми приборами… Нет, запоминала я все это моментально, но вот зачем?.. Марион смеялась и повторяла, что знать это необходимо, неизвестно когда и где это пригодится, да и после получения диплома я стану аристократкой, необходимо уметь себя вести в обществе.

Труднее всего было с изучением магии — я заучивала наизусть плетения и заклинания, учила работать руками, но так как магии в себе не чувствовала, то и понять, правильно ли я делаю, не могла, от этого злилась и расстраивалась. Дети магов начинали учиться лет в пять, когда впервые у них просыпался Дар и все свои умения проверяли практикой. Я же была мутантом, у которого магия могла появиться только лет в шестнадцать, какая уж тут практика. Марион утешала меня, что когда проявится этот самый Дар, то все мои знания пригодятся.

— Тебе не нужно будет учить с нуля, ты просто повторишь все, что ты уже знаешь, обещаю, мы потратим на это какое-то время, и в школу ты отправишься уже готовой ко всему.

Голова пухла, мозги вскипали оттого, что приходилось в нее вкладывать: заклинания сна, защита, боевые заклинания, ментальная защита! Последняя мне была просто необходима, иначе любой встреченный маг мог увидеть, что я наполовину оборотень, а этого нельзя было допустить. Марион говорила, что маги, как и все люди, разные, и доверять такую тайну никому категорически не стоило никому.

— Ты еще мала и слишком наивна и добра, нельзя, чтобы посторонние узнали кто ты на самом деле. Тебя могут использовать в своих целях, тебя могут продать оборотням, которые выложат любые деньги, лишь бы у них был свой, подчиняющийся Совету маг, могут похитить и заставить работать на себя. Никогда и никому не рассказывай, только после того, как ты получишь диплом и станешь полноценным магом, только тогда… Нет, все-таки лучше это держать в тайне и после.

Она очень переживала за меня и старалась научить меня всему, что знала сама и что находила в старых книгах, которые ей оставила в наследство ее бабушка, известная в королевстве Анадара магичка.

— Я в школе не могла пользоваться ее записями, — рассказывала Марион, — бабушка оставила распоряжение, что книги мне достанутся только тогда, когда я начну работать, так что я пока сама толком не знаю, что там в ее книгах и дневниках, но вместе мы с тобой разберемся.

Так прошло лето, ранняя осень, наступило предзимье. Трав мы собрали много и теперь, сидя в уютном домике Марион, перебирали их, готовя сборы, мази и настойки. Попутно женщина продолжала рассказывать мне все, что по ее мнению я должна была знать: легенды нашего мира, историю войн, причины и последствия этих войн, политические союзы и противостояния. Плели мы и заклинания: я училась ставить щиты, как ментальные, так и физические, изучала состояние невидимости и левитацию. Стала учиться метать ножи, потому что даже кинжалы были для меня тяжеловаты, и я не могла продержаться против магички даже минуты. Разбирая записи ее бабушки Магеллы, мы нашли массу интересного, Марион все время что-то восклицала, шипела, всплескивала руками и учила новые, неизвестные ей вещи сама и обучала им меня — записи бабушки она называла «Наш клад».

— Это просто огромная удача, что бабуля решила оставить мне свои книги, тут столько всего такого, что неизвестно даже самым именитым магистрам, это ее личные наработки, ее экспериментальные заклинания, новые артефакты, новые защиты, — восторженно делилась со мной хозяйка бесценного наследства. — Весной, когда можно будет уйти подальше в лес, мы все опробуем — это здорово облегчит мне жизнь, а твою в какой-то момент, может быть, вообще спасет.