Полукровка

За столом Марион, посмеиваясь, рассказывала нам какие-то смешные или курьезные случаи из своей лекарской практики, сетовала на то, что совсем отстала от моды, жаловалась, что очень хочет в театр, горячо порадовалась за тетю и Проспера и пообещала, что на свадьбу приедет обязательно. А после завтрака, когда мы вчетвером ушли на мою тренировочную поляну, Мари уже серьезно делилась остальными новостями.

— Когда ты ушла, оборотни одно время следили за мной, но потом, видимо поняв, что тебя у меня нет, следить бросили. Совет принял решение тебя найти и несколько отрядов уехали к границе, поехало большое представительство в столицу королевства, скорее всего тебя будут искать даже в школе. Они не отступятся. А на меня в это время навалилось огромное количество больных, такое ощущение, что земли оборотней прокляли. Лесорубы и охотники со сломанными руками и ногами, больные дети, причем и дети оборотней, в таком количестве, что я разрывалась, бегая из деревни в деревню, падеж скота… Времени и сил не было даже передохнуть. Потом все как-то затихло. Хард передал Расу знаки вожака стаи, они после того страшного дня ужасно поругались. Расмор даже собирался уходить из стаи. Говорят, Хард ходил к нему извиняться. Они долго о чем-то разговаривали, вначале Рас так орал, что оборотни испугались, что они подерутся и поубивают друг друга. Потом, наверное, о чем-то договорились, но отношения между ними испорчены.

Мари с жалостью посмотрела на меня.

— Ли, твой отчим уехал с твоими сестрами и братом в столицу, он теперь член Совета, но твоя мама, — она замялась, — она осталась в вашем доме, она отказалась ехать с ним и больше не хочет его видеть. Она не простила ему того, что он с тобой сделал. Я не говорила ей, что ты жива, ты просила, хотя, когда я ее вижу, мне ее ужасно жаль… она словно мертвая.

У меня от этих слов сжалось сердце, мамочка… Сколько горя принес ей мой отец, вот теперь и я, но говорить ей нельзя, я не могу так подставлять Мари, да и… Если только мама хоть чуть покажет, что она что-то знает про меня, они с нее не слезут, пока все не вытряхнут. А, значит, под ударом окажется Марион, да и я сама.

Еще Марион рассказала, что вожаков тех областей, где люди подвергались преследованиям, взяли воины Совета. Была бойня, потом их судили и оставшихся выслали в Скалистые горы, предварительно с помощью королевских магов полностью стерев им память. Болтают, что этих оборотней кто-то уговорил, пообещав им власть над Союзом оборотней.

— Мари, а кто тебе все это рассказывал, ты же не особо общалась с оборотнями?

Марион слегка покраснела:

— Хок приходит. Я ему уже сто раз сказала не ходи, бесполезно, но он упрямый, говорит, что понял, что замуж за него не пойду, так хоть другом станет. Он и рассказывает. Расмора в деревне почти не видно, ездит где-то.

— Ага… в столицу. Видела я его там, на карнавале.

У сестры загорелись глаза:

— Да ты что!? И как? А ты?

Тетя хихикнула и предложила графу Рисото вернуться в дом:

— Эри, милый, пусть девочки сами теперь поболтают, похоже, у них есть что друг другу рассказать… личное.

Мы проговорили с сестрой весь день и почти всю ночь, я рассказывала все свои приключения, не забыла и про недовольство короля тем, что она сидит в такой глуши у оборотней, и то, что он, кажется, знает, кто был причиной ее бегства.

— Мари, все знают, а я нет. Как его звали, твоего любимого?

Мари надулась.

— И вовсе не любимого! Ну-у… бывшего любимого. Ладно, не смотри на меня так, да я была влюблена, сильно, и переживала, и сейчас о нем иногда вспоминаю, но боли уже нет и, кажется, у меня все перегорело. Это лорд Эдвин Крайн. Да-да, тот самый, королевский дознаватель, которого ты шмякнула об стенку, — увидев мое оторопевшее выражение лица, Мари засмеялась.

— Ой! Не мог! — Хохотала она уже в голос, — как представлю, как ты его…

Я воскресила в памяти выражение лица Эдвина и тоже начала хохотать.

Когда мы, наконец, отсмеялись, Марион, вытирая, выступившие от смеха слезы, призналась:

— Я теперь не смогу на него смотреть влюбленно и серьезно, как бы в лицо не рассмеяться!

Про заговор Марион слушала, открыв рот, поежилась и решительно сказала:

— Какая сволочь, Я помню этого Фэрана. Он все пытался уговорить тетю выдать меня за него замуж. И, Ли, пока ты не выучишься, пока не станешь независимой, никаких больше заговоров, приключений и прочего. Ты и так уже сколько раз была на грани. Хватит, Ли, включи голову.

Обсудили мы и поведение Раса на карнавале, на мое плохо скрываемое огорчение, что он меня не узнал, сестра только молча приподняла бровь и промолчала. Вспомнили и мое лечение пустынной лихорадки и Гора. Я поделилась своими сомнениями: будет ли он молчать? Мари была уверена, что будет. Лично она с ним знакома не была. Он гораздо старше, но про тот случай, когда на практике выпускник перегорел и потерял свой Дар, знала:

— Он хороший человек, сильный, не сломался тогда, хотя потеря Дара для мага, который уже осознал свою силу — самое страшное. Он потерял семью и не озлобился, а стал помогать людям. Нет, Ли, он не предаст.