Полуночная сделка

– Я бы не пожелала тебе такого, но тебе и впрямь стоит влезть в мою шкуру, чтобы понять. Он выбрал для меня ужасный и мучительный способ смерти, неужели я должна была поддаться? Он хотел, чтобы я ужасно пострадала и больше не стояла у него на пути.

– Ваш отец должен подать на него в суд, юная мисс, – сказала доктор Кирфорд. – А теперь замрите.

Доктор положила свои морщинистые, покрытые старческими пятнами руки на колено Беатрис. Кожа впитала тепло ее прикосновения, и дух-компаньон врачевательницы ожил, проникая в раненый сустав. Тепло превратилось в пульсирующую, страшную боль. Беатрис зашипела.

«Больно, – сказала Нади. – Больно…»

«Заживает…»

Доктор снова бросила на нее взгляд. Беатрис застыла. Неужели дух рассказал ей о существовании Нади?

Миссис Кирфорд похлопала Беатрис по руке и ласково улыбнулась.

– Так лечат кости, милая. Нельзя просто прикоснуться к вам и вылечить, чтобы вы были как новенькая. Приходится терпеть заживляющую боль – держите куколку крепче, дорогуша, держите. Просто вы чувствуете ее всю сразу, а не растягиваете на долгие месяцы.

– Спасибо, – ответила Беатрис, почти со слезами в голосе.

– К утру сможете танцевать, – пообещала доктор. Она поднялась и протянула руку за куколкой. – А я пойду отчитаюсь перед мистером Лаваном, если он еще здесь.

– Он пошел рассказать о происшествии моему отцу, – сказала Беатрис.

Миссис Кирфорд открыла саквояж и достала флакон.

– Вы должны беречь ногу. До рассвета – постельный режим. Для этого у меня есть микстура, которая поможет вам уснуть, чтобы не было соблазна куда-то идти.

– Спасибо, доктор.

Морщинистое лицо пожилой дамы осветила улыбка, глаза смотрели ласково.

– Вот и умница. Пейте.

Микстура оказалась подслащенной, но вместе с ярким травяным вкусом отдавала землей. Беатрис проглотила ее, запила водой и потерла ноющую коленку.

«Что это было?»

«Лекарство».

«Странное чувство, – сообщила Нади. – А сон приснится?»

«Если микстура позволит».

«Я хочу спать…»

Беатрис улыбнулась, чувствуя, как лекарство обволакивает ее ощущения, будто ватой.

– Вижу Ианте! Он выходит, – сказала Гарриет, выбежала из комнаты и вернулась встревоженная. – Он… О, нет! Он присоединяется к остальным. Поет с ними!

– Гарриет… – начала Беатрис, но язык еле ворочался у нее во рту. – Я такая сонная. Уйди, пожалуйста…

– Катастрофа, – ахнула сестра. – Все так и будут тебя называть. Ты станешь предметом насмешек. Никто не захочет на тебе жениться!

– Какое облегчение, – проговорила Беатрис. – А теперь иди. Я хочу спать.

– Идемте, – сказала доктор. – Дайте вашей сестре отдохнуть. Утром она будет очень голодна, почему бы вам не продумать с кухаркой меню на завтрак?

Гарриет позволила вывести себя из комнаты, а Беатрис слушала, как люди распевают песню об Иджанель – преимущественно тот куплет, где воительница возглавила армию Чесленда, и обходя тот, в котором говорится, как Иджанель казнили, чтобы лишить ее власти над народом и прекратить тревожные разговоры о свержении короля. Увы, они пропустили и ту часть, где дух воительницы, овеянный славой, покинул ее тело, упал в объятия самого повелителя ветров и занял свое место среди посланников Небеснорожденных. А короля все равно свергли министры Чесленда, вдохновившись деяниями самой известной святой этой страны.

Иджанель была героиней – но горько поплатилась за то, что вышла за рамки. В конце концов она получила заслуженную награду, но Беатрис не хотела, чтобы она страдала. Иджанель всего лишь мечтала быть самой собой. Жить в полную силу, пользоваться даром, которым наделили ее Небеснорожденные.

Возможно, Беатрис хотела слишком многого. Возможно, она не могла это получить. Ианте будет к ней добр. Он предоставит ей столько свободы, сколько дозволено. Возможно, стоит быть благодарной хотя бы за это.

Иджанель не добивалась власти ради честолюбия. Она бескорыстно отдала все Чесленду. Беатрис тоже следует быть более самоотверженной. Ради своей семьи. Ради Ианте.

«Ты грустишь», – сказала Нади.

«Грущу. Но все хорошо, Нади. Давай спать».

Она закрыла глаза и отдалась сну.

Доктор была права. Беатрис осторожно поднялась с постели, но быстро поняла, что колено полностью зажило. Она потрогала наряд, который выбрала Клара, и потянулась.

– Голубой костюм для прогулок, – сказала Беатрис.

Она приняла ванну и потратила час на приготовления, а после вышла на террасу, чтобы позавтракать, но опешила, увидев отца: тот сидел за столом перед пустой тарелкой и полной чашкой кофе и читал газету.

Беатрис поморщилась, прочтя перевернутый заголовок в «Бендлтон Трибюн»:

ДЕВА-ВОИТЕЛЬНИЦА СВАЛИЛА НЕГОДЯЯ ОДНИМ УДАРОМ

Он располагался не наверху страницы, а на второй ее половине, заметка была совсем крошечной. Но о ней написали в газете, и теперь отец будет делать вид, что дочери у него никогда не было.

Он отогнул уголок «Грейвсфорд таймс», чтобы посмотреть на нее, и Беатрис с надеждой улыбнулась.

– Доброе утро.

– Выглядишь очаровательно, – сказал он, и Беатрис вздрогнула от неожиданности.

Он с ней разговаривает?

– Тебе нужно что-то особенное для приема у Лаванов?