Полуночные поцелуи

Но, увы, сегодня город будет окрашен моим молчанием.

Есть что-то в угрозе моего отца, которую он повторил вчера во время семейного ужина, в его торжественном повторении, что он откажется от финансовой поддержки, если я не пристегнусь, что заставляет меня быть уверенной, что на этот раз он не блефует.

Это не первый раз, когда он предупреждает меня о моей успеваемости или использует страх, чтобы добиться своего, но это первый раз, когда я по-настоящему нервничаю, что он доведет дело до конца.

Попытка номер четыре моей проблемы завершается, и нажатием кнопки я обнаруживаю, что снова пришла к неправильному ответу. Сытая по горло и отчаянно нуждающаяся в смене обстановки, я вмешиваюсь в спор Элизы и Джеймса, чтобы предложить отвлекающий маневр.

— Пойдем возьмем немного вина для Джеймса, чтобы он перестал быть таким нытиком и заткнулся нахуй, — объявляю я, направляясь туда, где Рэйвен. Я глажу ее, и она встает, чтобы уйти, надменная от нежелательного физического контакта.

Это прекрасно. Я просто не буду брать ее любимые закуски. Неблагодарная, сопливая маленькая — кого я обманываю? Она могла бы выцарапать мне глаза, и я бы все равно души в ней не чаяла.

Джеймс взволнованно подпрыгивает на месте, на его лице широкая улыбка. Если мои родители думают, что я алкоголик, тогда я не знаю, к какой категории, черт возьми, они отнесли бы его.

— У тебя вообще есть деньги на вино? — спрашивает Элиза, вставая. Она упомянула, что хотела сходить в магазин раньше, чтобы купить коробку с закусками. Я знаю ее с начальной школы, и она всегда была одержима этими недоедающими упакованными блюдами.

К сожалению, в ее женском обществе существуют строгие правила относительно того, какие виды еды можно приносить. Все их домашние блюда, с какими они должны посещать по крайней мере раз в день, готовятся их личным шеф-поваром, и поскольку плавленый сыр в этих блюдах едва ли считается съедобным, они запрещены.

— Нет, но у Джеймса есть.

Он хватает свой бумажник со стола и выхватывает ключи, прежде чем пробормотать:

— Для того, у кого такой богатый папа, ты точно на мели.

— Это ты мне говоришь. Этот человек скорее отступит от линии роста волос, чем даст мне денег, — Затем я поворачиваюсь, чтобы обвиняюще указать пальцем на Элизу, которая невинно моргает мне. — У этой цыпочки действительно богатый папа.

Она хихикает и пожимает плечами.

— Папочка любит меня баловать.

Мы с Джеймсом давимся друг другу, и он агрессивно рычит:

— Что мы говорили о том, чтобы называть твоего отца «папочкой» без иронии?

— Вы, ребята, такие мерзкие. Даже не начинайте, — она закатывает глаза, затем поворачивается ко мне. — Означает ли это, что мы берем хорошее вино или плохое?

— Определи слово «плохой».

— Упакованный в коробку.

Мы с Джеймсом смотрим друг на друга, и она сразу понимает, что сейчас произойдет. Вскидывая руки в воздух, она стонет, топает к своей сумочке и выхватывает бумажник.

— Отлично. Я угощаю вас, маленькие дешевые маффины. Но я клянусь, если вы, ребята, допьете мое розовое вино, как в прошлый раз, я собираюсь…

* * *

Перед моей дверью сидит случайный прохожий.

В один момент Элиза ворчит и наслаждается долгим, изнурительным процессом заплетения своих новых косичек

— Джеймс просил потрогать их слишком много раз, по ее мнению, — а в следующий мы застываем как вкопанные при виде открывшегося перед нами зрелища.

— Что за черт? — я вскрикиваю от удивления. Инстинктивно я делаю два шага назад и натыкаюсь на Джеймса, который издает тихое «уф», вторя моему восклицанию, прежде чем осознает, что меня напугало.

Джеймс и я сражаемся за то, кто будет щитом из человеческого мяса, мы оба подталкиваем друг друга вперед, в то время как Элиза придерживается прагматичного подхода и отступает назад. Незнакомец, должно быть, понял нашу паранойю, и прежде, чем начнется какая-либо ссора, он встает. При тусклом свете ламп, украшающий коридор моей квартиры, и слабом свете луны, освещающем правую половину его лица, я узнаю, кто это.

Моя реакция на его вид совершенно непроизвольна и подсознательна.

Точно так же, как это было в последние три раза, когда я ни с того ни с сего видела Отиса, мое сердце подпрыгивает в груди, мое тело наполняется осознанием. Все, чего я хочу, это чтобы он шлепнул меня по заднице, как по барабану — вот как чертовски сексуально он выглядит прямо сейчас со своими растрепанными волосами, рубашкой поло и бежевыми брюками. Он выглядит так, словно совершить приятную прогулку по заливу на своей яхте, и, черт возьми, я хочу прокатиться с ним или просто прокатиться верхом на нем.

— Резерфорд? — хватка Джеймса на мне ослабевает, когда я подхожу к своему неожиданному гостю. Дрожь возбуждения охватывает меня с каждым шагом, который я делаю, пока я не оказываюсь всего в нескольких футах от него с ключами в одной руке и неоткрытой бутылкой «СВЕДКИ» в другой.